Много ли, мало ли времени прошло, и в лесу на том месте, где была яма, вырос куст бузины с тремя ветвями. Пришли раз в лес пастушки, увидели куст и наделали из него дудочек. Стали они играть на дудочках, а дудочки заговорили: «У царя Трояна ослиные уши!» Разнеслась эта молва среди народа и дошла до ушей царя. Послал царь за юношей и спросил его:
— Ты обещал никому не говорить о том, что видел у меня. А вот теперь об этом узнал весь народ! Почему ты не сдержал своего слова?
— Клянусь тебе, что я никому ни слова не сказал! Но скажу тебе правду — замучила меня эта тайна, стал чахнуть я, чуть было не умер. Тогда мать научила меня пойти в лес, выкопать глубокую яму и крикнуть в нее то, что угнетало меня. А потом засыпать яму землей и вернуться домой. Я так и сделал!
— Хорошо, — сказал царь, — я проверю, говоришь ли ты правду.
Как-то вечером царь потихоньку вышел из дворца и направился к пастухам. Подойдя к ним, он услышал, как дудочки рассказывают, что у царя Трояна ослиные уши. Царь убедился, что юноша сказал ему правду, и простил его.
Как осел стал попом
В одном селе не было попа. Село было маленьким и бедным, и ни один поп не хотел ехать в него. Крестьянам приходилось туго — чтобы попасть в церковь и в зной, и стужу надо было отправляться в соседнее село.
В том же селе жил один богач, у которого был хороший осел: крупный, откормленный, сильный. Когда кому-нибудь из крестьян был нужен поп, он шел к хозяину осла и просил: «Так и так, мол, у меня сын родился. Одолжи осла съездить за попом…», «Тетка умерла. Попа нужно привезти…» или же «Сын свадьбу справляет. За попом нужно поехать…»
Надоело богачу одалживать всему селу своего осла, и подумал он раз про себя:
— Мой осел чуть ли не каждый день бывает у попа. Не лучше ли его самого сделать попом. Может, и мне что-нибудь да перепадет?
Подумал так богач, нарядил осла в рясу и камилавку, привязал ему к хвосту кошелек с деньгами и повел его к владыке.
— Владыка, — стал просит богач, — сделай-ка попом этого осла…
— Что?! — закричал владыка. — Ты в своем уме? Где это видано, чтобы осел был попом?..
— Не серчай, владыка! Я сказал то, что думаю. В нашем селе он вполне может быть попом. Конечно, тебе виднее. Как решишь, так и будет. Я ведь только спрашиваю. Коли нельзя — мы пойдем домой…
И богач потащил осла к двери. Владыка взглянул на него, увидел кошелек на хвосте и спросил:
— Что это у него привязано к хвосту?
— Это мой осел захватил с собой на всякий случай кошелек с деньгами. Но раз не быть ему попом, придется вернуть деньги домой!
— Постой, постой! — крикнул владыка. — Раз так — быть ему попом. Может, он и не речист, но зато голосист…
Так осел стал попом, а владыка получил кошелек с деньгами.
Мокрый дождя не боится
Однажды Хитрый Петр отправился в лес за дровами, но, как назло, весь день шел дождь. Насквозь промокший, промерзший до костей, он только о том и думал, как бы поскорее вернуться домой и присесть у огня, чтобы согреться и обсушиться. Но, вернувшись домой, он увидел, что у очага удобно расположилась его жена.
— Знаешь, Петр, — сказала она ему, — из-за этого дождя, чтоб ему неладно было, не могла носу высунуть из дому и не сходила за водой. Поэтому и фасоль не сварилась — нечем было ее залить. А ты и без того мокрый, вот возьми-ка коромысло и принеси два ведра воды. Недаром же говорится, что мокрый дождя не боится!
Хитрый Петр позеленел от злости, но ничего не сказал. Взял он ведра, пошел к колодцу и принес воды. Разомлевшая от жары жена сидела на том же самом месте. Хитрый Петр подошел к ней и, ни слова не говоря, вылил на нее оба ведра воды. Жена стала похожа на мокрую курицу.
— А теперь, жена, — сказал Хитрый Петр, — раз и ты мокрая, ступай сама за водой. Недаром же говорят люди, что мокрый дождя не боится! Да поживее, пока я не схватил коромысло!..
Жена взяла ведра и коромысло и побежала к колодцу за водой.
Двенадцать горцев
Жили-были двенадцать горцев: Тикето-Паленикето из села Игнатица, Кукул из Еленовдола, Соске-Палавра из Лакатника, Приши-Гелди из Бова, Коке из Редина, Кокарто из Огоя, Башалта из Оградиште, Корафле из Битоля, Самун-Геле из Луково, Теле из Царово, Биче из Реброво и Елен-Пелен из Желена.
Однажды софийский паша решил повесить гуся. Этот гусь совершил тягчайшее преступление — пока паша спал, он, приняв его бороду за травку, выщипал ее всю, до последнего волоска. Только собрался паша повесить гуся и уже накинул ему на шею петлю, как пришли к нему двенадцать горцев и стали молить его, чтобы он помиловал гуся. Больше всех упрашивал пашу Башалта из Оградиште. Паша согласился выполнить его просьбу и отпустил гуся. За это товарищи прозвали Башалту Умницей. Увидели горцы, что послушал их паша, и сказали Умнице: