Пурпурное сияние начинало трепетать в чудесном зеркале, и откуда-то из глубины тонкий голос говорил:
Царь Морковь Пятый и все придворные (и царские повара, и царские дворники) хлопали в ладоши и вторили этому голоску:
А что же думал народ, что думали обыкновенные морковяне, которые не очень-то разбирались в придворной музыке и к тому же ни разу не слушали игры царского любимца? Морковяне занимались своим делом, и их совсем не волновали восторги придворных.
И все же народу предстояло сказать свое слово, потому что царь провозгласил Тинтирина народным музыкантом.
Поэтому в один прекрасный день Тинтирин вышел из неприступного каменного замка и отправился путешествовать по всему царству, чтобы поиграть морковянам на своей дудочке и узнать, что они о нем думают. Он ехал в роскошном экипаже, сопровождаемый целой свитой вооруженных всадников. Стоило ему появиться в каком-нибудь селении, как сразу же трое трубачей воз-вещали о прибытии знатного гостя. Со всех сторон сбегались любопытные. Когда площадь заполнялась народом, карлик выходил из экипажа и начинал играть. Люди смотрели и слушали. Музыка как музыка — немного визгливая, непонятная простому, грубому народу. Но Тинтирин усердно играл, надув щеки и старался ошеломить собравшихся слушателей.
Объездив царство вдоль и поперек и убедившись, что морковяне равнодушны к его музыке, карлик Тинтирин вернулся во дворец и пожаловался царю на недружелюбие его невежественных подданных.
— Что?! — рассердился царь Морковь Пятый. — Тебе никто не аплодировал? Я проучу этих простофиль, которые только и знают, что торты есть, и ничего не смыслят в придворной музыке!
И царь приказал сообщить по радио, что ежедневно в полдень известный музыкант Тинтирин будет играть по радио и что в это время все морковяне обязаны слушать его и аплодировать ему. Тому, кто не слушает и не аплодирует, несдобровать.
Как и следовало ожидать, покорные верноподданные подчинились царской воле без возражений. Они не хотели обижать своего доброго старого владыку, а кроме того боялись, что им перестанут давать торты.
— Давай похлопаем, — говорили они, а что мы думаем о музыканте — это наше дело. Разве может кто-нибудь угадать наши мысли?
Когда наступал полдень, морковяне бросали свои дела и собирались перед громкоговорителями. Они терпеливо слушали придворного музыканта, а потом долго и бурно хлопали ему, так бурно, что эти всенародные аплодисменты гремели повсеместно, и от них сотрясались даже толстые стены царского дворца.
Но белобородый человечек все равно не был доволен, ему все время чего-то не хватало. Напрасно царь старался угодить ему — то провозглашал его знаменитейшим звездочетом, то назначал его главным полководцем, то объявлял первым водолазом царства.
Наконец Тинтирин не вытерпел и сказал Моркови Пятому:
— В этих одеждах я выгляжу слишком маленьким. Хочу мантию великана, чтобы стать великаном.
— Так бы и сказал, милый мой Тинтиринчик, — радостно закричал царь и приказал немедленно исполнить желание любимца.
Собрались самые искусные портные царства. Они мерили, кроили, шили и сделали невиданную доселе мантию — всю расшитую золотом, разукрашенную жемчугом и драгоценными камнями. Готовую мантию принесли во дворец, и все придворные ахнули от восхищения.
И тогда произошло чудо из чудес. Портные набросили необыкновенную мантию на плечи Тинтирина, и карлик начал расти. Вскоре он превратился в настоящего великана, стал вдвое выше обыкновенных людей.
Все стояли с открытыми от удивления ртами, а Тинтирин медленно и гордо пошел по дворцу. А царь Морковь Пятый и вельможи почтительно подхватили концы мантии и медленно пошли за карликом-великаном.
Они торжественно обошли весь дворец, прошли по парку, потом вернулись в замок и вошли в большой праздничный зал, где находился царский трон. Тинтирин пошел по красному ковру прямо к трону и сел на него. Сначала все приняли это за очередную шутку карлика-великана. Царь даже помог ему по-удобнее устроиться на пуховой подушке.