— Молодец, Гуню! — воскликнул бай Ганю, сверкнув глазами от восторга.
— Гуню свое дело знает! — польстил Михал.
— …«О tempora, о mores!..» Это можно оставить? Это, куда ни сунь, всюду на месте… «Нет, Ваше царское высочество!..» Поставим: «Да, Ваше царское высочество!.. Мы еще верим в здравый смысл доблестного болгарского народа и ждем, что он не расстанется с человеком…» Теперь вместо «не расстанется» поставим: «сотрет с лица земли», а вместо «человека» — «кровожадного зверя».
— Нет, лучше — «бешеное чудовище», — поправил бай Ганю.
— А по-моему, «геену огненную», — предложил Михал.
— Эвон, чего выдумал! Ха-ха-ха! Откуда ж это «геена огненная»? Нет, лучше поставим «гнусного кровопийцу», — сказал Гуню.
— Вот это другое дело! Это славно! — одобрил бай Ганю.
— «…который является олицетворением его стремлений и идеалов, всего честного, благородного, целомудренного, прогрессивного, либерального!» Теперь наоборот: «…который является олицетворением народного несчастья… всего бесчестного, мошенническое, развратного, мракобесного, тиранского!..», Дальше: «Мы никогда не поверим, что Ваше царское высочество вверит власть тем развратным предателям, тем невеждам и невоспитанным ничтожествам…» Это как повернуть? Стойте! Знаю. Вот как: «Позвольте нам, Ваше царское высочество, возрадоваться и выразить наши беспредельнейшие верноподданнические чувства по поводу того, что Вы вверили бразды правления тем благородным патриотам, тем образованным и воспитанным государственным мужам… которые днем и ночью стремятся подорвать основы нашего государственного строя».
— Как? Как? Тут что-то не то! — вздрогнув, перебил бай Ганю.
— А мы сейчас сделаем наоборот: вместо «подорвать» поставим «утвердить»… «И повергнуть милое отечество наше под вонючий сапог казака».
— Тут надо подумать! — сказал бай Ганю. — Тут загвоздка! Неизвестно, как нынешние поведут дело с Московией, черт их побери. Кабы знать, что мириться хотят, — тогда дело простое: можно много чего написать. «Царь-освободитель, царь-покровитель; единоутробные братья; пархатые немецкие евреи» и прочее такое. Да ведь какой еще ветер подует?.. Хорошо: «братья славяне», а ежели и нынешние против славян; оглянуться не успеешь: гоп — бай Ганю — предатель!.. Знаете что? Лучше давайте «вонючий сапог» выкинем.
— А чего поставим?
— Посто-ой, не спеши. Дай сообразить… Знаете что? Пока мы не знаем, какой ветер подует, давайте поставим надвое, а они пущай по-своему толкуют. Вот так вот: «И обнимемся братски и с русскими, и с немцами!..» Ну их совсем! Пропади они пропадом!
— Нет, этак не годится. Как же: «и — и»? Нешто с князем так говорят? — возразил адвокатских дел мастер Гуню.
— Не болтай вздора, мозгляк. Не тебе меня учить! — взорвался бай Ганю. — Ты знаешь, кто я? Знаешь, что я всю Европу исколесил? Не то что ты, чурбан! Знаешь, что разные Иречеки-Миречеки вот так вот, разинувши рот, меня слушали, когда я говорил? Мне англичане с американцами почет и уважение оказывали в Дрездене… А ты учить меня вздумал… Да знаешь, что я…
— Знаю, бай Ганю, знаю, как не знать, — оправдывался растерявшийся Гуню.
— А коли знаешь, чего ерундишь?.. Ладно, пиши что хочешь.
— Напишем так: «…и поставят нас ежели не выше, те по крайности наравне с великими европейскими державами…»
— Ладно, пущай, — одобрил бай Ганю.
— «…с великими европейскими державами, вернув нам величие Аспаруха и Крума».
— Согласен. Идет.
— Теперь дальше: «Ваше царское высочество! Timeo Danaos et dona ferentes!»… Вместо этого поставим лучше: «Vox populi, vox dei».[39] Согласны?
— Ладно, ставь на худой конец. Не совсем по-болгарски, но, коли нужно, ничего не поделаешь! — согласился бай Ганю.
— «…Вышеприведенная резолюция принята одиннадцатью тысячами виднейших граждан, которые уполномочили Ганю Балканского…» и прочее. Это можно оставить все до конца.
— А что, так и оставим одиннадцать тысяч или подкинем еще одну-две, чтоб новым угодить? Подмаслить их?
— И так много, бай Ганю. В нашем городе всех слепых да хромых сгони, и то, глядишь, одиннадцати тысяч не наберется… Ну, да чтоб угодить — ладно, пускай…
— Хорошо… Но вот дальше еще… вместо «Ганю Балканского» не важней ли будет «господина Ганю» и прочее? Чтоб видел князь, что мы — не чумазые какие, а?