Достоверно известно лишь то, что через три недели после отъезда из Ричмонда мистер и миссис Стенфорт вернулись в свой особняк, где так и не возобновили совместную жизнь. Уже через неделю джентльмен ехал в одну сторону, а дама — в другую. Если они и общались между собой, то только посредством писем и телеграмм. И вовсе не по телефону, где голоса проникают друг в друга, встречаются, несутся по электрическому проводу, а по телеграфу, гораздо менее интимному приспособлению, назначили они встречу в 10 часов утра 27 мая в городе Уэйстоне.
Но была уже половина одиннадцатого, а на встречу явилась только миссис Аркадия Стенфорт. Она то и дело повторяла:
— Берта, ты не видишь его?
— Нет, мадам.
— Может быть, он передумал?
— Вполне возможно!
— Но зато я не передумала! — решительно ответила миссис Стенфорт. — И ни за что не передумаю!
В этот момент на краю площади раздались крики, и прохожие сразу же бросились туда. Вскоре собралась огромная толпа. Сотни людей прибежали с соседних улиц. Услышав гул толпы, даже мистер Джон Прот покинул свой сад и, сопровождаемый верной Кэт, остановился на пороге дома.
— Вот он! Вот он!
Такими словами обменивались любопытные — как те, что собрались на площади, так и те, что высунулись из окон расположенных на ней гостиниц.
Слова «Вот он! Вот он!» настолько соответствовали желанию миссис Аркадии Стенфорт, что у нее непроизвольно вырвалось:
— Наконец-то… Наконец-то!
— Да нет, мадам, — проговорила горничная, — это не мистер Стенфорт!
Действительно, с чего бы толпе приветствовать этого человека подобным образом и почему она могла так ждать его?
К тому же все головы были подняты к небу, все руки указывали на северо-восточную часть горизонта, все взоры обратились в эту сторону.
Неужели над городом вновь появился знаменитый болид? А жители собрались на площади, чтобы приветствовать его полет?
Нет, еще не наступил час, когда зрительные трубы башни и донжона могли бы различить метеор на краю горизонта… Он не появится до наступления ночи… Известно, что время его вращения вокруг земного шара равнялось продолжительности вращения вокруг собственной оси. А поскольку его появление, замеченное мистером Дином Форсайтом и доктором Хадлсоном, впервые произошло после заката солнца, то виден он был только в этот момент. И так было бы каждый вечер, если бы облака часто, слишком часто не скрывали его от глаз простых смертных!
Но кому же были адресованы возгласы толпы?
— Мадам… Это воздушный шар, — сказала Берта. — Посмотрите! Вот он огибает шпиль Святого Андрея…
— Воздушный шар, — также сказал мистер Джон Прот, отвечая Кэт, которая хотела, чтобы это непременно оказался вызывавший такое восхищение метеор.
Аэростат медленно поднимался ввысь. Его вел знаменитый Уолтер Врагг в сопровождении помощника. Цель этого полета, который должен был продолжаться вплоть до самого вечера, заключалась в том, чтобы встретиться с болидом в более благоприятных условиях. Поскольку дует юго-западный ветер, аэростат окажется прямо перед болидом, и, достигни он высоты хотя бы пять-шесть тысяч метров, Уолтеру Враггу, вероятно, удастся различить золотое ядро среди сверкающего ореола. И, может быть, тогда станут известны его размеры…
Разумеется, едва было принято решение о полете, мистер Дин Форсайт, к великому ужасу старой Митс, потребовал, как говорят французы, «находиться там». Такое же требование, к не меньшему ужасу миссис Хадлсон, выдвинул и доктор Хадлсон. Однако аэронавт мог предложить лишь одно место в гондоле, что вызвало яростный эпистолярный спор между двумя противниками, выдвигавшими равные претензии. В конце концов и тому и другому было отказано. Уолтер Врагг остановил свой выбор на помощнике, который был ему несказанно более полезен.
На высоте приблизительно двух тысяч футов тар, подхваченный более сильным на этих высотах потоком, стремительно направился к северу и, опередив болид, скрылся под прощальные крики толпы.
Несмотря на свою озабоченность и беспокойство, миссис Стенфорт провожала шар глазами и не заметила мистера Сета Стенфорта, который приближался к ней спокойным и размеренным тагом.
Очутившись рядом с ней и отвесив поклон, он произнес:
— Вот и я, мадам.
— Хорошо, сэр, — удовольствовалась кратким ответом миссис Аркадия Стенфорт, тогда как Берта из скромности отошла назад.
Они обменивались претензиями и ответами тоном, сухость которого возрастала с каждой произнесенной репликой.
— Наконец-то! Вот и вы, мастер[87] Сет.
— О, у меня и в мыслях не было пропустить эту встречу, миссис Аркадия.
— Я здесь уже целый час.
— Сожалею, что заставил вас ждать, но виновата железная дорога. Из-за неисправности паровоза наш поезд опоздал.
— Был момент, когда я подумала, будто вы сели в этот воздушный шар, который только что скрылся из виду.
— Как! Не уладив нашего положения?!
Миссис Стенфорт подавила улыбку, едва появившуюся на ее устах, а мистер Сет Стенфорт стал так же серьезен, как и она.
— Сейчас не до шуток, — продолжила молодая женщина, — а поскольку при нашей последней встрече мы сказали друг другу всё, что хотели…
— Тем не менее во избежание недоразумений, — заявил мистер Сет Стенфорт, — было бы не лишне все это повторить.
— Ладно. Впрочем, полагаю, этот окончательный разговор может уложиться в одну-единственную фразу.
— Какую же?
— Ту, что мы, отказываясь от совместной жизни, поступаем правильно.
— Совершенно с вами согласен.
— И что мы не созданы друг для друга.
— И в этом вопросе я целиком разделяю ваше мнение.
— Разумеется, мистер Стенфорт, я далека от того, чтобы не ценить ваши достоинства…
— Со своей стороны, я ценю по справедливости ваши, прошу в этом не сомневаться.
— Мы считали, что у нас общие пристрастия. Не отрицаю, что это так, по крайней мере, в том, что касается путешествий…
— Да и то, миссис Аркадия, мы никогда не могли договориться, в какую сторону двинуться.
— Действительно, когда я хотела ехать на юг, вы намеревались отправиться на север.
— А когда я намеревался отправиться на запад, вы хотели ехать на восток!
— Повторю то, что уже говорила вначале, сэр: мы не созданы друг для друга.
— Могу лишь повторить, мадам, как и в начале нашей беседы, что целиком разделяю ваше мнение.
— Видите ли, сэр, я всегда вела независимый образ жизни и не знала иных законов, кроме собственной воли…
— Я это заметил, мадам. И потом, подобное воспитание получают многие юные американки. Я не осуждаю и не одобряю его. Впрочем… Оно не подготавливает должным образом к исполнению супружеских обязанностей.
— Признаю это, — ответила миссис Аркадия. — Мой характер, вероятно, слишком решителен, признаю. Несомненно, поразмыслив… Например, если бы мне выпал случай оценить большую услугу, оказанную вами…
— Признаю, что подобная возможность не представилась, — заявил мистер Сет Стенфорт. — Хотя вы по натуре искательница приключений и любите пренебрегать опасностями, мне не довелось рисковать своей жизнью, чтобы спасти вашу. Что я, при необходимости, сделал бы без малейших колебаний! Ведь вы, полагаю, в этом не сомневаетесь?
— Не сомневаюсь, сэр.
Надо сказать, что диалог, начавшийся в иронических тонах, к концу стал немного кисло-сладким.
Непринужденные обращения «Сет» и «Аркадия», затем «мистер Стенфорт» и «миссис Стенфорт» уступили место сухим «мадам» и «сэр», о которых большинство супругов забывает даже после двух месяцев совместной жизни. Поэтому во всех отношениях было уместно закончить этот разговор. Ускорить развязку решила именно молодая женщина, что ни у кого не должно вызывать удивления.
— Знаете, сэр, почему мы договорились вновь встретиться в Уэйстоне? — спросила она.
— Разумеется, я помню это не хуже вас, мадам.
— Получили ли вы все необходимые бумаги, сэр?
— Мои бумаги в таком же порядке, как ваши, мадам.
— Как только развод будет совершен, сэр, каждый из нас возобновит свободный образ существования, свойственный его характеру, сэр. Но, возможно, но, вероятно, мы еще встретимся на дорогах этого не лучшего из миров…
— Буду счастлив приветствовать вас на них, мадам, со всем должным уважением.
— Другого я и не ожидала от вашей учтивости, сэр.
— Вполне естественная учтивость, мадам, поскольку я не могу забыть, что имел счастье в течение двух месяцев быть мужем миссис Аркадии Уокер.
— А я, сэр, что в течение этих же самых двух месяцев пользовалась всеми преимуществами замужества за Сетом Стенфортом!
Следует признать, что оба могли бы обойтись и без обмена кисло-сладкими словесами, ни в коей мере не способными изменить положение. Когда-то они считали, что подходят друг другу, но больше уже не подходили. Они согласились на развод — на развязку, которая встречается сейчас чаще, чем свадьба юного героя-любовника и юной примы в старинных пьесах. Поступки, столь скоропалительные в этой великой Республике Союза, где союзы становятся недолговечными, дали свои плоды. Впрочем, похоже, нет ничего проще в такой удивительной стране, как Америка. Здесь рвут связи еще легче, чем устанавливают их. В некоторых штатах — в Дакоте,[88] Оклахоме — достаточно иметь фиктивное место жительства и совсем необязательно лично присутствовать при собственном разводе. Специальные агентства позаботятся обо всем, соберут свидетелей, раздобудут подставных лиц. Для этих целей нанимают посредников. Есть даже целые города, прославившиеся своими агентствами.