— А вас, Сура Чариари, попрошу следовать за мной!
Глава 41
— Нет, — неуверенно сказала она, — ваша милость, это точно была не я.
— Странно, — не упустил случая поиздеваться я, — все свидетели показывают на тебя.
Сура сжалась, затравленно смотря на меня искоса.
— Какие свидетели?
— Стража говорит, — строго показал я, — в полночь, девушка в костюме кролика, завернувшись в королевский флаг Шайна прыгала с городской стены на западных воротах, крича при этом: «вот такого покрывала, вам для секса не хватало!».
— Ах, ты подлец, Джерк Хилл! — вспыхнула она моментально, фиолетовыми разрядами прекрасных глаз.
— Мы очень похожи, — пошутил я и выдал цитату. — хочешь жить — иди за мной.
— Куда? — испугалась она.
— На следственный эксперимент, — пояснил я, — сейчас выдадим тебе костюм кролика и флаг, будешь прыгать снова.
Её аж заколотило от гнева и я сжалился.
— Сура, почему ты в моих поступках вечно ищешь подвох? — спросил мягко. — Да, люди часто поступают так же по отношению к другим. Зеркалят реакции. Но я в этом случае предельно рационален и не вижу в этом никакого смысла. Ты уже выросла, не ребенок, учить тебя отношениям поздно, социум у нас разный и пересекаться мы не будем.
Она отчего-то обиделась и язвительно сказала:
— О да, ты же теперь с принцессами водишься.
— У нашей принцессы королевский вкус, — лицемерно кротко сказал я, возведя глаза вверх.
Крыть ей было нечем, но и вот так сразу мне верить, не хотелось. Такое типичное поведенческое: ой, поуговаривайте меня, цацу такую неземную, повысьте самооценку. Я в такие игры только со своими девчулями играю. Прождав пять секунд, пока она сверлила меня недоверчивыми глазками, я развернулся и было уже отправился прочь, как она торопливо попросила:
— Хотя бы скажи куда мы идем?
— К Нетфису Рилвиру, — говорил я уже уходя, потому она засеменила рядом, искоса вглядываясь в мое лицо.
— К главе гильдии артефакторов, — удивилась Сура, — а зачем?
— Будем спасать человека, — торжественно предъявил я убойный аргумент.
— Мы будем спасать человека? — не поверила мне Сура, — причем тут я вообще?
— Спасение людей — тяжелый труд, — вздохнул я, — особенно, когда они упираются. Не буду же я тебя на руках нести. Кая меня не поймет, Аиша поймет не так.
— Её высочество не против, когда ты так запросто называешь? — проигнорировала она мой сарказм, но потом до неё дошло и она обиделась уже в который раз. — Не надо меня спасать!
— Аиша тоже так говорила, — поделился с ней наболевшим, — а потом разок её спас, второй. Принцессе понравилось, и она втянулась. Теперь у нас секта.
— Какая секта? — заинтересовалась она.
— По обнимашкам, — поведал ей нашу тайну, — только настоящие обнимашки спасут мир.
— Да ты издеваешься, — дошло до Суры, — никуда я не пойду!
Я остановился и участливо сказал:
— Либо следственный эксперимент в костюме кролика, либо магический с обнимашками. Что выбираешь?
— Ненавижу тебя! — раздувая бешено ноздри тонкого носика, воскликнула она.
— Обычно, так говорят, — констатировал я, — когда нет ничего хорошего в жизни. В таком случае человек выпускает немножко ненависти для ощущения своего существования.
Губы у Суры скривились будто она собиралась заплакать, и я пустил в ход убийственное обоснование.
— Слёзы старят девушек. Я могу легко уйти, но проблема останется.
— Нет у меня никаких проблем! — выкрикнула она. — и не было пока ты не появился!
— Ну ка, дай руку, — с фальшивым сочувствием обратился к ней, — пульс твой пощупаю.
Здесь Сура остановилась и даже руки за спину спрятала. Вот настолько я ей неприятен был. Или просто хотела так показать.
— Сдался тебе мой пульс, — немного спокойнее, но по-прежнему с нотками истерики в голосе, бросила она мне.
— Эй, у всех живых есть проблемы, — заметил я, — у меня с монстрами и поголовной нищетой, у Каи с воспитанием одной девочки, у Аиши подростково-гормональные, у тебя с реальностью. Твое благо, что я могу решить твою проблему, но ты упираешься словно корова, которую волочат на бойню.
— Я не хочу, чтобы именно ты решал какие-то мои мифические проблемы, — потемнела Сура лицом.
Да ок, хочет правды-матки в лицо, я всегда могу нарезать её кубиками и засыпать кастрюлю с бульоном истины доверху.
— Конечно не хочешь, — благодушно сказал я, — после годика бессмысленных издевательств в тебе проснулась совесть и ты такая «воу, вот я сука конченая, паренька динамила, за человека не считала, а теперь он здесь власть. И власть неплохая, умная, все восхищаются, а я ненавижу. Его за удачливость, себя за то, что оставила в нём и себе только разочарование, всех остальных — потому, что среди них не нашлось никого лучше этого паренька.»