— Пришел вступить в нашу банду, — издевательски спросил он, — знаешь какой будет взнос?
— Друзья, — восторженно сказал я, демонстрируя энтузиазм, — коллеги и просто собутыльники! Сегодня счастливый день воссоединения нашей команды. Нас ждут великие дела, но прошу вас держать в секрете то, что я вам поведаю.
На меня непонимающе посмотрели все.
— Есть сведенья о богатом купце, — тихонько шепнул я Миресу, — но не при этих же. Я глазами показал на девиц.
— Так, вы обе, — скомандовал Мирес, — бегом в дом, готовьте жрать. Отойдем за стену, — сказал он уже всем нам.
Мы перелезли ограду, его шестерки отодвинули подпиленное бревно и вся банда вышла за Самур.
«Одиннадцать будущих трупов», — отстраненно подумал я. Не было особенных чувств: ни в жар, ни в холод не кидало, но маску своего парня следовало держать дальше.
— Ну, выкладывай уже, Сопляк, — нетерпеливо приказал Мирес, отойдя метров на сорок от стены.
— Хочу вступить в вашу команду, — восторженно затараторил я, — вот мой взнос Мирес, держи золотой! Ты отличный лидер!
Мирес недоуменно посмотрел на золотой кругляш в своей руке под завистливыми взглядами.
— Еще я проставлюсь каждому по серебряному, парни, только встаньте в ряд, чтобы не толпиться!
Я принялся обходить получившуюся шеренгу, раздавая серебряные бандитам, отчего их хмурые, пропитые лица засветились жадностью и вожделением.
— Два, — каркнул Гудиш, — гони нам по два серебряных!
Шеренга согласно загудела.
Я подошел к последнему, пареньку из деревни под Самуром, недавно прибившемуся к банде. Перкли с погремухой «Скрип». Кличку он уже успел получить за старые сапоги, издававшие ужасный скрип, а статус нет. Совсем молоденький пацан, которого мне стало жаль.
— А ты еще не в банде, Скрип, — ласково сказал я, — придется тебе подождать награды.
— Ну как же, — чуть не плакал парень, — я уже и на дело ходил, скажи атаман.
Ничего не слушая я приобнял его рукой за плечо, выталкивая из строя и обернулся к бандитам.
— Друзья, — добавил я озабоченность в голос, — я только что вспомнил, я не могу вступить к вам банду!
«Ты гонишь, берега попутал», — началось раздаваться от бандитов, на что я сокрушенно покачал головой.
— Ведь вы все трупы, — укоризненно объяснил я им.
Рельсотрон я сразу после создания выставил на панель быстрого доступа, материализовался он мгновенно, концами рельс глядя в живот ближайшего бандита, мысленная команда импульса и только «вжух», «шмяк», облако быстро погасшей плазмы, пятно взрыва в горе и отдаленный звук, спустя несколько секунд.
Хотя хлопок и был, не сказать, что сильный. «Шмяк», унесенных ударной волной метров на десять, бандитов об землю был звучнее. Передние, стоявшие ближе ко мне, немного «загорели» в результате потока плазмы. У Скрипуна отказали ноги, и он мешковато свалился на задницу, с дрожащими губами, не в силах издать и звука.
Я поднял руку.
— Кая, помоги, пожалуйста, собрать с неудачников трофеи.
Глава 7
Не то, чтобы я знал — она меня не бросит. Это само собой. Просто метку на карте засек и был в курсе, что она затаилась за камнями.
— Наверно, надо что-то сказать, — вышедшая Аисаки была несколько бледновата, но держалась как будто так и было задумано, — эпитафию прочитать что ли над их телами.
— Не подумал, ты молодец, — уважительно признал я.
— Эм, — откашлялся я, встав над Миресом, который удивленными глазами глазел в небо с огромной пробоиной в груди, — весь мир был твоей устрицей, но ты взял не ту вилку.
— А этот ничего не расскажет? — кивнула Кая на Скрипа, который в шоковом состоянии смотрел на нас.
— Он добрый парень, что вступил не на ту тропинку, — уверил я её, — антероградная амнезия, плохое питание и подростковые травмы взывают нас проявить милосердие.
В глазах Скрипа появилось некое понимание.
— Ми-ми-милосердия, — забормотал он, глядя на нас дикими глазами.
Я вздел руку.
— Ни слова больше! Тяжелый крестьянский труд ждет тебя отрок, ведь труд лечит, а лиходейство — калечит. — объяснил я современную теорию феодализма, но поглядев на несчастного, сменил тон.