— С Южной Каталии, — совсем упал духом юнец. — Секта Второго пришествия провозгласила зверолюдей причиной исхода Создателей. Начались гонения, погромы, убийства. Моя семья ушла через Великие болота, но дошел до Шайна один только я.
«Ого, уже этнические чистки начались, — неприятно удивился я. — Секту надо будет выжечь при случае. А с Джиро надо решить правильно. Сурово с ним жизнь обошлась. Но стражником он больше не останется».
— Читать, писать умеешь? — не особо надеясь на положительный ответ спросил я. Но на удивление был посрамлен. Что же, молодежь гибче, пластичнее к новинкам, карьеризм и идеализм смешан в нужных пропорциях, дам пареньку шанс.
— Снимай форму, — велел я, — переходишь на службу непосредственно мне. Будешь личным порученцем наместника.
— Давашмилость! — слитно гаркнул Джиро, обрадованно стягивая гамбезон.
Глава 23
Первым делом я отослал его в гильдию авантюристов, «порадовать» Суру, Фреда и Чиву известием о новом наставнике, которая будет ждать на заднем дворике ратуши в шесть вечера. Про Суру я ничего не говорил, но Кая сама так решила. Мне в общем, всё равно. Из всех брюнеток на Земле я тащился только по юной Эми Ли и Меган Фокс времен «Трансформеров». Подход к Суре у меня чисто утилитарный. Так и сказал Кае: нужна — бери, мне бы хотелось больше одаренных в городе, хотя бы для чисто защитной функции, но не думаю, что она прям великий боец будущего.
— А кто-то крыс недавно из-за неё давил сапогами, — насмешливо сказала в ответ лисичка.
— А че сразу из-за неё, — возразил я. — может во мне скрытая мурофобия процветает.
— Опять ты за умными словами прячешься, — осудила меня Кая.
— Умные слова, — напыжился я, — то, против чего у девчуль нет оружия!
— У меня есть маис, — воинственно заявила Аисаки, — защищайся!
С этими словами она кинула в меня этот средневековый поп-корн. Кукурузу здесь не возделывали специально, считали незначимой культурой. Местами растение вымахивало метров до десяти со здоровенными початками, которые крестьяне ленились подбирать, а если собирали — то в качестве корма для домашних животных. Я, между прочим, как типичный попаданец облагодетельствовал Самур, вернее, пока только свою любимую лисичку, обжаренными в сахарной патоке зернами. Получилось на мой взгляд так себе, но Кая притащенный мной из дома наместника пакет уже доедала. Вот не выдержала и кинула в меня ядрышком.
Я поймал прожаренное ядро на лету ртом и зажевал.
— Прямо в сердце попала, — поведал я Аисаки, — через желудок. У меня на маис так-то серьезные планы.
Тут у Каи сузились глаза, она резко вскочила с массивного стула.
— Там, — вскричала она, указав рукой, — там воры на крыше над твоим кабинетом!
Я обернулся и посмотрел на ратушу. Сидели мы, уже отобедав, за летним столиком таверны «Голова ВарОрка», том самом, что составлял конкуренцию Марте. Владелец то ли сбежал, то ли пропал после смены власти. Раз такое дело, я отдал таверну под управление Греты. Временное управление с выплатой 70 % процентов прибыли городу. Если выяснится, что владелец — преступник, таверна пойдет с молотка. Если вернется живым и не преступник, верну таверну обратно. Грета наработает опыт управления и получит немного прибыли. Все довольны — всем хорошо.
Так вот, я обернулся, глянул на свою крышу и спокойно прокомментировал.
— Гирк Фрейн был бы недоволен, услышь тебя сейчас.
— Это каменщики? — удивилась Кая. — Что они там строят на крыше?
— Конюшню, — не моргну глазом, соврал я, — найду летающего грифона и буду по вечерам облетать свои владения.
— Вруша! — обиделась Аисаки.
— Садись, Аисаки, — мягко взяв её пальчик, проворковал я. — Тебя тоже прокачу на своем грифоне, не волнуйся.
Она села, но почему-то не на свое место, а на мои колени («прокачу на своем грифоне звучит в таком контексте двусмысленно» — подумал я), где, тотчас взявшись за отвороты моей рубахи несильно затрясла, приговаривая: «быстро всё рассказал, коварный грифолюб!»
Здорово это всё, но люди смотрят, завидуют!
— Часы там башенные будут, — сказал я, капитулируя, — как в Тритикаме Сияющем.
— Обалдеть, — обрадовалась Кая, — у нас будут часы как в столице! Офигенно круто! Но это же безумно дорого: Идеирмир Бокаринский взял пятьсот золотых за сооружение механических часов на стене королевского двора, полвека назад!
— Надо были идти в часовщики, — с напускным сожалением проговорил я. — Но между нами авантюристами — Идеирмир уже устарел. Наши часы будут лучше.