Враги республики использовали трудности в своих целях. Они призывали эквадорцев «освободить страну от Освободителя», избавить ее от тирании «колумбийского султана». Доверенные люди сообщали Боливару, что эти призывы находили все больший отклик среди различных кругов населения.
Правда, в Новой Гранаде, за исключением Пасто, где все еще бродили по лесам банды сторонников испанцев, народ поддерживал правительство, возглавляемое Сантандером. Но и здесь уже мало кто хотел жертвовать собой во имя неясного и неопределенного будущего.
Сантандер жаловался Боливару:
— Никто не платит налогов, сборщики их не собирают, торговцы только и делают, что обогащаются, эксплуатируя народ.
В Новой Гранаде, как и в других республиках, американские купцы и спекулянты делали свой бизнес за счет народа. США вышли из своего первого экономического кризиса благодаря усиленной эксплуатации молодых республик, возникших на развалинах Испанской Америки. Об этом писал «Московский телеграф» в 1825 году. «Тесное положение, в каком находилась торговля в Соединенных Штатах в 1817–1821 годах, и даже замешательство в банковых и кредитных отношениях сего государства, распространившееся на все отрасли промышленности, ныне совершенно миновались, и североамериканская торговля находится в цветущем состоянии. Особенно увеличилась торговля их с Южной Америкой. Из одной Балтиморы вышло в 1823 году 30 кораблей с товарами в Южную Америку, а в 1824 году из той же гавани вышло туда же двойное число кораблей — именно 60: так возрастает сия торговля. Доказательством улучшения и увеличения американских мануфактур служит то, что большая часть товаров, отправленных из Балтиморы в Южную Америку, суть произведения американских мануфактур. Особенно с успехом идут хлопчатобумажные товары, и это обещает богатую отрасль промышленности. Большие хлопчатобумажные мануфактуры в Балтиморе и в округе его беспрестанно увеличиваются, и новые прядильные заведения беспрестанно усиливаются. В добротности американские хлопчатобумажные товары равняются с английскими, если не превосходят их; это доказывается тем, что в Южной Америке они отбирают дорогу у английских».
Еще печальнее обстояли дела на родине Боливара в Венесуэле. В стране росла дороговизна. Власти выслали всех канарцев и испанцев, в руках которых находилась торговля. Несмотря на освобождение крепости Пуэрто-Кабельо, в Венесуэле продолжала ощущаться атмосфера переднего края. В провинциях занимались грабежами и разбоем контрреволюционные банды, и Паэсу было столь же трудно справиться с ними, как в свое время испанцам с его отрядами. Сельское хозяйство находилось в упадке. Казна была пуста, служащим месяцами не платили жалованья.
Солдатам тоже не выплачивали денег. Пришлось многих отпустить по домам. Каждый из отпускников получал в качестве вознаграждения по нескольку лошадей и коров. Чтобы не возиться с этим добром, солдаты убивали скот, сдирали шкуру с убитой скотины и продавали ее. Количество скота в стране катастрофически сократилось — с 4,5 миллиона голов в 1812 году до 256 тысяч в 1823 году.
Бывшие участники освободительной войны, так и не получив земли (выданные им ранее аграрные сертификаты были давно скуплены ловкими дельцами), возвращались с пустыми руками в родные места, где их ждали голодные семьи и пепелища.
В конце 1825 года в Боготе были получены сведения: испанцы, сосредоточив большую армию в Пуэрто-Рико и на Кубе, готовят новое вторжение на Берег Твердой Земли. В связи с этим правительство Колумбии поручило Паэсу провести мобилизацию в народное ополчение. Мобилизация шла туго, и Паэс вынужден был, как и в прошлые времена, применить силу для набора ополченцев. Сантандер обвинил его через своих друзей в парламенте в незаконных действиях. Парламент постановил отстранить Паэса от власти и вызвать его в Боготу для объяснений.
Паэс отказался подчиниться. Его поддержали власти большинства провинций Венесуэлы. Вскоре Паэс был провозглашен верховным правителем Венесуэлы. Он заявил, что не признает правительства Колумбии, возглавляемого Сантандером, и что на первую же попытку применить к нему силу ответит военными действиями.