— День, месяц какой?
— Ну… так… тринадцатое декабря тысяча четыреста девяносто четвёртого, ихнего года.
— Я же вам, господин Аарон говорил, что шухер начнётся в тысяча четыреста девяносто шестом. Подождать не можете, или не терпится? Попросить короля ускорить?
— С вас станется, господин Алехандро, — пробубнил старик.
— Что с вами, господин Аарон? Почему в таком расстройстве?
— Если нет гешефта, сефард плачет.
— Совсем нет? Ай-яй-яй… Так я с этим к вам и пришёл, а вы меня на всякие глупости отвлекаете. Вы золото любите?
Еврей встрепенулся и поднявшись со скамеечки, спросил:
— Мне идти в карету? Так я пошёл…
Щёлкнув пальцами он молча указал на свою скамейку, а потом на товар. Непонятно откуда взявшийся мальчик подбежал к нему и кивнул головой.
— Так вы говорите сколько там золота?
— Очень много. Очень.
— Очень, это очень неконкретно. Что мне говорить людям? Что у меня есть карта мест, где лежит золото?
Он грустно посмотрел на Александра.
— И вы говорите, нужно много копать? А если не копать?
— Тоже можно найти, но значительно меньше. Но, когда ваши люди увидят золото, они сами начнут рыть землю, возможно голыми руками. Там ещё и алмазы есть.
— И тоже, очень-очень много? — С ехидством спросил Аарон.
— Всё, господин Аарон, я пошёл к другому сефарду.
— Дон Алехандро, так дела у нас не делаются. Другой сефард с вами не будет разговаривать, когда узнает, что вы уже говорили со мной.
— Хотите, проверим?
— Вы злой и грубый, Дон Алехандро, не даёте получить удовольствие от разговора. Ну давайте перейдём к делу. Какая, вы говорите, ваша доля?
— Я говорю?
— Ну, я говорю… Какая ваша доля?
— Половина всего: добытого, переработанного и выплавленного золота, добытых алмазов. Десять процентов из них должны быть огранёнными.
— Ха! На целый народ Израиля половина и Дону Алехандро — половина. Это справедливо?
— По-моему — да, и по-другому не получится. Я представляю народ… сами знаете, какой народ.
— И там, говорите, лучше условия?
— Значительно лучше. Но туда мы отправим новых переселенцев и привезём им из Африки чёрных помощников.
— Вот это — деловой разговор! — Обрадовался Аарон, потирая ладони.
— Не бесплатно, — уточнил Александр.
В «своё время» Бразилия стала Меккой золотодобычи. Такие месторождения как: Жарагуа, Ору-Прету, Минас-Жераис были широко известны. А в последнем, ещё и в двадцать первом веке местные жители мыли алмазы, и ни один из туристов не уезжал не вымыв себе хотя бы одного камешка.
Бразилия была полна и другими полезными ископаемыми. Добывать их как-то надо было, и Сергей Николаевич предложил вариант с заселением Бразилии сефардами.
Пираты из команды Флинта, на это способны не были. В их задачи входила охрана границы с чем они благополучно справлялись.
Португальцы, отправив экспедицию на запад, продолжили попытки прорваться вдоль западного побережья Африки до её южной оконечности, но попытки эти были безуспешны, слабость парусного оснащения и малая скорость парусников не позволяли.
Корабли португальцев ветром и течением выносило к восточному берегу Южной Америки, где их встречали корабли Флинта. Установив на острове, в другом времени называвшемся Фернандо де Норья, форпост, морские пограничники курсировали по морю и топили нарушителей.
Пиратство в этих водах ранее не наблюдалось, поэтому, встречая парусник под красным флагом, отличавшийся от Португальского только отсутствием в центре белого квадрата с голубым крестом из щитов, португальцы не ожидали встретить врага.
Про границу, прочерченную правительством Русской Америки Португальскому и Испанскому королям по нулевому меридиану, никто из капитанов не знал. Сия информация до рядовых членов Военных Орденов не доводилась. И португальские капитаны считали встречные корабли, кораблями пропавшей экспедиции.
Вскоре у Флинта образовался целый флот кораблей, для которых он вынужден был набирать экипажи из жителей Новой Амазонии. Сефарды, почувствовав выгоду, стали задействовать корабли Флинта для перевозки товаров и в Гавану, и в саму Португалию, пустив корабли по маршруту, прежде принадлежавшему семье Вашко да Гама.
Корабли, де-юра принадлежавшие Флинту, формально принадлежали Торговому дому Алехандро де Санчеса, куда Флинт входил долевым партнёром.
Захваченные португальские корабли они оставляли барражировать по границе, чтобы к ним не было вопросов в Лиссабоне, а старые задействовали в торговой логистике.