— Выше будет холоднее, граждане переселенцы, — постоянно предупреждал комкор в громкоговоритель, — но мы пойдём обратно тем же путём, и тем, кому не понравится жить севернее, сможет вернуться в тепло.
В декабре 1496 года прочувствовать понижение температуры можно было на собственном теле. Но, несмотря ни на что, переселенцы согласились жить даже в Нью-Йорке, где температуры в декабре стояли минусовые.
Дома были построены ещё летом и уже обжиты, меховые и тёплые одежды приготовлены заранее. Собственно, миграция началась ещё с весны, когда оставшиеся португальские иудеи, услышав про требования испанцев, побежали из Португалии. Их было около пяти тысяч. И они, не избалованные тёплым и влажным климатом Экваториальной Амазонии, легко смотрели на прохладу Северной Америки.
Король предупредил Алехандро о своём визите за десять дней. В назначенный день кавалькада из двадцать карет и сотни конных двинулась от королевского дворца на запад. Поместье Алехандро де Санчес расположилось на берегу реки Жамор в округе Круш Кебрада, недалеко от берега моря.
Поместье включало: двухэтажный каменный дом с хозяйскими пристройками и высокой квадратной башней, конюшню на сто голов, коровник. Одной из пристроек и была мастерская в которой, кроме инструмента, Александр установил и современный станочный парк. Движителем станкам служила водяная мельница.
На самом деле моделированием кораблей они занимались вместе с Доном Хуаном — Евгением Тимофеевым — ещё одним резидентом США в Португалии, руководителем группы «А». У Евгения были серьёзные задатки корабела и моделиста. Его скрупулёзность и даже «мелочность», как называл это качество шутя Александр, доводили облик макетов кораблей до идеала.
Собственно, и макетами корабли назвать было сложно. Детали, даже очень мелкие, соответствовали оригиналу. Пушки на кораблях стреляли, тонкие шёлковые паруса надувались, штурвал и руль работали.
Въехавшую во двор кавалькаду встретил холостой выстрел из башенной пушки, а вышедших из карет короля и вельмож, поплывшие по водной глади парусные кораблики. До поры до времени они стояли, прижавшись к деревянному пирсу, каждый на своём месте, притянутый к нему тонкой верёвочкой.
Разом отпущенные, они двинулись под дуновением лёгкого ветерка. Доплывши до края квадратного бассейна, кораблики остановились, но были подтянуты верёвками снова к причалу, и снова отпущены.
— Браво-браво! — Вскричал король. — Это же чудесно, господа!
Евгений поджёг на одном из, вновь возвёрнутых к причалу, кораблей замедлители, снова отпустил его в плавание. Дошедши до середины фонтана, корабль вдруг окутался дымом и выстрелил. Миниатюрные пушки выплюнули ядрышки, которые упали в воду.
Корабль был не особо миниатюрным, как и его пушки. Метровое судно имело пушки калибра три миллиметра, и только то, что выстрел произошёл одновременно с обоих бортов, а замедлитель был тщательно вымерен, корабль не завалило на борт. Всплески на воде хорошо просматривались.
Мануэл от выстрела, как и все придворные, вздрогнул и слегка присел, но потом зааплодировал и подбежал к Хуану.
— Как это? Покажите… Как оно стреляет? — Попросил он.
Хуан склонился над ещё одним кораблём, фитилём на тонкой палочке поджог тонкий замедлитель и отпустил, сдерживающую кораблик верёвочку. Парусник рванулся вперёд, но дойдя до середины, остановился и выстрелил.
Выстрел пяти пушек левого борта качнули парусник вправо. Хуан отпустил его и он достиг противоположного «берега».
Тридцатипятилетний Мануэл прыгал от восторга, как ребёнок.
Подтянув парусник назад, Хуан молча передал фитиль королю, и показал на замедлитель правого борта. Мануэл посмотрел на Хуана, и аккуратно коснулся фитилём тонкой трубочки. Хуан отпустил парусник. Когда громыхнул квинтовый[1]залп и корабль качнуло, король поднял руки к небу, оглянулся на сопровождающих и сказал:
— День потерян не зря, господа. Даже если господин Санчес нас больше ничем не удивит.
Но удивиться Мануэлу Первому в этот день пришлось ещё не раз.
Столы с яствами были расставлены по всей левой стороне территории усадьбы, постройки которой, как бы окружали просторную лужайку с фонтаном в центре. Въезд на территорию находился с южной стороны. С левой стороны, возле реки находились мастерские, прямо стоял господский дом, справа другие хозяйские постройки, за ними — пастбище и луг.
— Ваше Королевское Величество, — обратился к королю Александр, — и уважаемые гости, прошу Вас отведать заморские фрукты и другую снедь.