— Начмеда на мостик срочно-бегом, лоцман без сознания, — крикнул старпом по громкой связи так, что у всех заложило уши.
— Петрович, ты всех угробить хочешь? Ну-ка, спокойнее, — сказал Олег, делая ударение на предпоследнюю букву «е». — Мы сейчас все на таком взводе. Иди подыши на крыло. И ты матрос, тоже можешь двигаться. Хотя, чего это я? На крыле жарко, предупреждаю.
Прискакал начмед с саквояжем и начал колдовать над лоцманом, лежащим на кожаном диване.
— Я понял так, что он, — Олег ткнул пальцем в сторону лоцмана, — местность-то узнал…
Потом посмотрев на матроса-рулевого, пригрозил:
— Если в обморок грохнешься, получишь трое суток «кичи», как самовольно покинувший пост. Понял?
Матрос утвердительно качнул головой.
— Можешь нашатыря нюхнуть. Саш, капни на ватку, а то мы тут сейчас все поплывём вслед за лоцманом.
Начмед, приведя в сознание венесуэльца, передал ватку матросу и тот так втянул нашатырь носом, что из его глаз полились слёзы. Отдёрнув руку и заморгав выпученными глазами, он передал ватку командиру.
— Хрена себе, ты нюхаешь! А нам?!
Все засмеялись.
Дав нюхнуть каждому, Олег реанимировал и себя.
— Чем это вы тут занимаетесь? Что за оргия? — Спросил начмед. — Кто стрелял и по кому?
— По нам палили ракетами, мы вроде отбились, но оказались хрен знает где.
— В смысле? — Спросил начмед.
— В прошлое попали, — решил высказать терзавшую всех догадку старпом.
— Ой! Я вас умоляю… Только меня-то не надо лечить… Я сам кого хочешь залечу.
Олег подтянул начмеда к монитору и ткнул в него пальцем.
— Смотри, Зараза, тут должен быть город и порт, а стоят индейские хижины. Лоцман это увидел и грохнулся. И связи никакой нет. Ни спутниковой, ни радио. Гробовое молчание.
— Тьфу на вас, товарищ командир. Наговорите тоже.
— Ты мне… личный состав не порть, — излишне и несколько наигранно сурово одёрнул его комкор, — а то… на рее вздёрну.
Все вдруг переглянулись.
— Твою ж, налево… — Воскликнул штурман и, схватившись за голову обеими руками, сел прямо на палубу, привалившись спиной к лобовой наклонной переборке.
Начмед подошёл к нему, нажал на нижнее веко, приоткрыв глаз.
— Щас, вколю! — Сказал он, как: «Щас спою!», и достал ампулу.
— База, Конюшня на связи.
— Слушаю.
— Мы в ахуе, капитан. Кидаю видосик, и всплываю.
— Уверены?
— Абсолютно. Хочется своими глазами на это посмотреть. Не верим технике, командир. Давайте канал связи.
Старпом нажал на кнопку включения канала и снова звякнуло. Петрович сам распаковал файл и включил видео.
— Мама дорогая! — Воскликнул старпом.
— Мама мия! — Прошептал лоцман и снова потерял сознание.
— Да, млять, что я вам тут?! — Возмутился начмед. — Крикни моих стервятников. А то, и я могу улететь, — сказал он, обращаясь к старпому.
На экране монитора раскинулась большая индейская деревня. Возле хижин плавали пироги. С пирог индейцы острогами, или копьями, били рыбу. Нефтеналивного порта не было. Дорог не было. Ничего цивилизованного не было.
— И где это мы? — Прошептал матрос.
— Где, как раз понятно, — в южной Америке, а вот, когда? — Сказал командир.
— Вижу точку, — вдруг ожила связь с АПЛ. — Дистанция — сто двадцать две мили, норд-норд-ост. Размер до пятидесяти метров, скорость пять узлов, курс — зюйд-ост-ост.
Все оживились и заулыбались. Старпом даже хлопнул, ничего не понявшего лоцмана по плечу. Но видя улыбки на лицах, заулыбался и венесуэлец.
— Карашо, да? Карашо?
— Ну, как тебе сказать, чтобы ты снова на палубу не грохнулся? — Отсмеявшись сказал старпом, вытирая нервные слёзы и втихаря нюхая выветрившуюся ватку.
— Так, товарищи командиры. Волей судеб… Мы оказались не ранее первого тысячелетия и не позднее шестнадцатого. Наши умники посчитали по положению звёзд. А раз мы видели на радаре движущуюся точку, то можно предположить, что здесь, всё же, время позже пятнадцатого века. Надо брать языка, и мы всё поймём. Но легче нам от этого станет ли, не известно. В отрыве от нашей цивилизации мы потеряли технологии и жизненный комфорт. Придется, товарищи, впахивать, за хлеб насущный.
— Всё же, если ближе к двадцатому веку, было бы лучше, — заполнил паузу нефтяник.
— Не скажите, Сергей Вениаминович, — перебил особист. Тут регион спокойным никогда и не был. Даже в двадцать первом веке. Если шестнадцатый, то мы можем продержаться какое-то время, а если девятнадцатый… Там такие лоханки ходили по морю… С такими пушками. Долго мы против них не продержимся. Особенно, когда ракеты кончатся.