– Нет.
– А так?
– Ой, она пинается!
– Действительно, пинается, – согласился Эдмон. – Шустрая у вас опухоль. Мадам, вы ведь используете для пищеварения гастролиты? То есть, как многие растительноядные динозавры, вы глотаете камешки, которые потом перетирают в желудке вашу пищу?
– Конечно, – согласилась эдмонтония. – Так делали мои деды и прадеды и завещали нам, недостойным потомкам. Я выбираю самые красивые и самые диетические гастролиты.
– И вот сегодня вместо камешка вы проглотили небольшую черепашку, – объяснил Эдмон. – Срочно примите сильное слабительное, вот вам рецепт. Надеюсь, после этого мне не придётся реанимировать черепашку. У меня и так большая очередь.
– О-о, доктор, вы меня спасли! – И эдмонтония, ликуя, побежала в аптеку.
– Все, кто не соблюдает диету, непременно рано или поздно проглотят черепашку! – крикнул ей вслед Эдмон. – Это приведёт к гастриту, потом к язве желудка, потом…
Но Эдмон не закончил фразу, потому что пациентка уже скрылась.
– Ординатор, вы всё зафиксировали?
– Так точно, – отозвался Бэк, заканчивая запись. Там значилось:
Имя неизвестно. Эдмонтония. Не очень молода, даже старовата. Жалобы на опухоль, которая бегает. Диагноз: черепаха в животе. Лечение: слабительное. И вот по кишкам черепаха бежит, какой у неё растревоженный вид. Дрожит, бедолага, и страшно бледна. Зачем-то в живот забежала она.
Это Бэк решил, что записи в амбулаторной карте получаются слишком скучные, и решил добавлять к ним стихи. Он бы и про первого пациента написал, но слово «инопланетяне» было слишком длинным и в стих не влезло. Впрочем, можно конец слова отрезать:
На самой макушке мой купол болит, не зря ампутацией доктор грозит. Всё очень печально, и кажется мне: всё это наделали иноплане́.
– Следующий!
– Здравствуйте, доктор, я, наверное, зря пришла, вы тоже мне не поможете, – неуверенно подошла симпатичная дама из овирапторов.
Эдмону всегда нравились овирапторы – добрые, растительноядные, длинношеие, с нарядным гребнем на голове. И зубов нет, вот что приятно. А у этой когти с маникюром и помада на клюве. Прямо красотка.
– Что у вас болит, мадам? – спросил он.
– Ничего не болит и даже не чешется, – сказала дама. – Мне просто страшно. Я сейчас высиживаю яйца…
«Всё ясно, – подумал Эдмон. – В это время многие нервничают. Яичный невроз».
– …и мне постоянно кажется, что вокруг гнезда ходят эти страшные, мохнатые, с хвостами… О-о-о, какой ужас, они украдут моих детей! И не только моих. Ведь мы, девушки-овирапторы, объединяемся и делаем общие гнёзда. Откладываем яйца по кругу, сами по очереди садимся в центр и охраняем яйца, прикрываем крыльями от дождя. Ах, с детьми всегда так сложно. А тут ещё эти ужасные животные, ворующие яйца!
И дама вздрогнула всем четырёхметровым телом.
– Только не прописывайте мне валерьянку, я пью её литрами, и она не помогает! – воскликнула дама.
– Даже не собираюсь, – сказал Эдмон, который как раз хотел выписать валерьянку. – У вас гораздо более серьёзный случай. Всё очень запущено. Вы ужасно больны.
– Вот! – обрадовалась дама. – Наконец-то настоящий доктор. А все говорят: пустые страхи, ты сама себя накручиваешь.
– Прежде всего нужно наладить охрану гнезда, – сказал Эдмон. – Некоторые млекопитающие действительно воруют яйца динозавров. Сделайте так: пусть одна сидит в гнезде, а вторая ходит дозором вокруг, время от времени издавая ужасающие крики для отпугивания злодеев. Остальные отдыхают. Потом смена караула. Вы умеете издавать ужасающие крики?
– Да, – сказала повеселевшая дама. – А-а-а-а-а-а!
От её вопля с платана посыпались листья и пара мелких пушистых зверьков.
– Вот они! – воскликнула дама. – Они нас подслушали!
Зверьки шмыгнули в кусты.
– Они донесут о наших планах! – волновалась дама.
– Ничего, – успокаивал Эдмон. – Мы их перехитрим, мы поменяем планы: пусть вторая сидит на гнезде, а первая ходит дозором. Но вас надо подлечить. Нервишки никуда не годятся. Массаж и гипноз. На гипноз пойдёте к анестезиологу Валере, я выпишу направление. А массаж, пожалуй, я никому не доверю, случай слишком серьёзный. Повернитесь спиной.
И Эдмон довольно сильно нашлёпал пациентку своим шипастым хвостом с булавой-утолщением.
– Ой. Ой. Ой. Да, мне сразу стало легче, – сказала дама. – Спасибо, доктор, вы замечательный специалист. Все наши девочки придут к вам на массаж!
«Влип, – подумал Эдмон. – Как всё-таки сложна специальность терапевта».