ГЛАВА 4
Иногда в больнице наступает приятный момент, полный тишины и спокойствия. Никто не знает, в какое время дня это произойдет, но когда это случается, то, как будто, во всём этом месте несколько минут царит безмятежность, что поддерживает нормальный порядок вещей. Пациенты отдыхают более комфортно, затихают споры среди коллег, телефоны и пейджеры перестают пищать и издавать пронзительные звуки. Блаженное мгновение. И когда ты его ощущаешь, то ничто не может тебя коснуться, даже смерть. Киан никогда не обращал внимания на все разговоры об этом моменте, но за последний месяц, с тех пор как в его больницу влился новый поток интернов, он замечал, что придаёт всему этому всё большее и большее значение. И причина была проста — Афина Пейн. Её невинность, её оптимизм начали влиять на него, вызывая тревогу. Сейчас, накануне двадцать третьего дня он заметил, что больше отвлекался на мысли о ней, чем о пациенте, которому они вынесли приговор в тот вечер.
Она быстро становилась звездой и совершенно заслуженно. Каждый лечащий врач просил назначить её в свою смену, а Вебстер и Мерфи постоянно нахваливали её. Её провальный старт был давно забыт и вместо этого все говорили о том, какая у неё впереди блестящая карьера хирурга. Даже её коллеги смотрели на неё с восхищением, а не завистью, что само по себе уже было большим достижением. За исключением этого придурка, Дика. Этот кретин при каждом удобном случае доставал её, но Афина, казалось, спокойно с этим справлялась.
Киан закончил зашивать своего пациента, снял перчатки и вышел из операционной в предоперационную. Мыслями он вернулся в тот день, когда Афина впервые вошла в его операционную. В тот же день они врезались друг в друга, и он почувствовал её пьянящее маленькое тело. Её груди плотно прижимались к его грудной клетке, а макушка располагалась на идеальной высоте, чтобы вдохнуть запах её благоухающих волос. Что-то проскочило между ними в тот день и те несколько мгновений, когда она была в его руках, и он знал, что она тоже это почувствовала.
Позже, когда она, одетая в стерильную одежду, вошла в перчатках в операционную — это ощущалось так правильно. Как будто она была частью его команды. В тот день он не позволял ей прикасаться к инструментам — в конце концов она всё-таки была интерном, — но он был впечатлен тем, как она внимательно следила не только за каждым его движением, но и за каждым движением медсестер, ординаторов и других врачей, участвующих в операции. Хороший хирург знал, чего ожидать, на кого положиться и сильные стороны каждого из членов своей команды. А видя то, как Афина впитывала каждую мельчайшую деталь в этой комнате, он знал, что она станет профессионалом в этой игре в кратчайшие сроки.
Возможно, она была не очень уверена в себе, но уже начала выходить из своей скорлупы. Афина неотрывно наблюдала за процедурой и отвечала на каждый вопрос, который он ей бросал, даже выходящий за уровень знаний интерна-первогодки. Когда они закончили, он догнал её в предоперационной.
— Вы хорошо справились. Я задал вам несколько сложных вопросов, — прокомментировал он.
— Я изучала, читала и отслеживала научные статьи по всем вашим случаям. Я хочу учиться, будьте готовы, — ответила она, не поднимая глаз.
— Мои случаи? Полагаю, вы проявляете большой интерес к кардиоторакальной хирургии.
— Да. Я хочу специализировать в этой области. Я мечтала об этом годами. — На её лице медленно появилась улыбка и её взгляд загорелся. — Я знаю, что это прозвучит непрофессионально, но Боже, мне там понравилось! Кайф, адреналин, ощущение власти внутри операционной. Возможно, я просто стояла там, но на самом деле я была на операции. С вами, доктор О'Рейли. Вы даже не представляете, что это для меня значит! Спасибо, — её голос был полон искренности, а взгляд — глубоким благоговением.
Таким невинным созданиям, как она, не было места рядом с такими, как он. Порочная душа, которая жила под его внешностью, показываемой внешнему миру, поглотила бы её в считанные секунды, питаясь её чистотой до полного уничтожения Афины. И хуже всего то, что он наслаждался бы каждой этой секундой.
Вернувшись в настоящее, он отправил Рейнольдсу сообщение на пейджер с просьбой прийти в ординаторскую. Быстро поглощая кофе в ожидании, Киан обдумывал, стоит ли потратить время и уговорить какую-нибудь медсестру из педиатрического отделения помочь ему сбросить стресс в комнате дежурного персонала? Но до того, как он успел принять решение, дверь открылась и в комнату вошёл Рейнольдс. Он выглядел измотанным.
— Прости, Киан. У меня неудачная смена. Потеряли двоих на столе. — Он пробрался к кофейнику и налил себе кофе. — Черт, хотел бы я, чтобы это был скотч.