Встретившийся им мужчина, Гейб, наверняка, не желая связываться с полицией, исчез почти сразу же после освобождения девушек. По-видимому, охота на Маркуса была его личной вендеттой, несанкционированной властями. Киан, казалось, понимал реальную причину его действий. Афину же смущало, но она решила оставить всё, как есть.
Киан снова отдалился, но одновременно был очень внимательным, и это сводило Афину с ума. Она была уверена, что Киан о чём-то усиленно размышлял, что его что-то мучало и заставляло вышагивать по квартире, словно тигр в клетке.
— Киан, — позвала Афина его однажды вечером, когда тот в пятый раз проходил мимо двери спальни. — Иди сюда и расскажи мне, что тебя беспокоит. Ты сводишь меня с ума.
Он вздохнул и, пройдя через всю комнату, уселся сзади. Афина подвинулась так, чтобы он смог её обнять, и уложила свою голову ему на грудь. Девушка чувствовала себя в безопасности и под надёжной защитой — именно так, как ей и было нужно.
— Я размышлял об этом несколько недель. Афина, настало время поделиться с тобой своим прошлым и рассказать о том, кто я. Если мы действительно собираемся строить серьёзные отношения, то ты заслуживаешь знать всю правду.
Оливковые глаза Афины смотрели на него с выражением глубокой любви и доверия. Если бы он ещё не любил её, то в следующий момент обязательно бы это сделал, потому что девушка положила ему ладонь на грудь в области сердца и мягко сказала:
— Я уже знаю о тебе всё, что мне нужно знать, Киан. Ты хороший и добрый человек. И ты — мужчина, которого я люблю.
Он прижал свои губы к губам Афины в страстном поцелуе и ощутил себя в этот момент — впервые за последние годы — по-настоящему живым.
— Я тоже люблю тебя, Афина. Запомни это.
Она кивнула и её ладонь скользнула в его ладонь, подбадривая рассказать о том, что беспокоило.
— Однажды я уже был женат… Её звали Ханна, и она была радостью всей моей жизни.
Киан рассказал Афине об их совместной жизни и что случилось в тот роковой день, когда у него украли его жену. В момент, когда он подробно описывал, что случилось с Ханной, на глаза Афины навернулись слёзы, которые потекли по щекам тонкими струйками. И всем сердцем Киан почувствовал, как растёт его любовь к Афине.
— Киан, мне так жаль. Я даже себе представить не могу ту боль, которую ты чувствовал, потеряв её.
— Я её не терял. Её у меня украли. Это было не справедливо. И я планирую однажды это исправить.
Киан увидел на её лице недоумение и прежде, чем продолжить, сделал глубокий вдох:
— Есть ещё кое-что, о чём я должен тебе рассказать. О том, что я делаю и что есть часть меня. Афина, я охочусь за преступниками. Теми, кто каким-то образом избежал правосудия и вернулся обратно на свободу. Отбросы общества, как те, что убили мою жену. Жаждущие убивать. Я выслеживаю их, доставляю в свою операционную и избавляюсь от них раз и навсегда. Я вершу над ними правосудие. Я — их палач. Я — тот монстр, который приходит к ним в ночных кошмарах. Когда они попадают ко мне в операционную, я наказываю их за совершённые ими грехи. И моё наказание, моя месть, Афина, жестока и страшна. Я заставляю их страдать точно так же, как они заставляли страдать свои жертвы. Я — их ад на земле.
Афина долго ничего не говорила, обдумывая только что услышанное. Киан тоже молчал, давая ей время подумать. Но с каждой прошедшей секундой боялся, что любимая отдаляется от него. Когда Афина наконец подняла глаза, Киан увидел, что её взгляд изменился.
— Я хочу быть частью твоей команды. Киан, прими меня. Научи и покажи, что значит, вершить правосудие над теми, кто этого заслуживает. Я готова!
ЭПИЛОГ
Дейн вышел из машины и по грязной тропинке прошёл к заброшенному складу, где была назначена встреча с партнёром. После того дня полного провала в Нью-Йорке они с Маркусом решили распрощаться и идти каждый своей дорогой. Нужда друг в друге отпала, к тому же работа вместе вызывала много разногласий и совершенно того не стоила.
У Дейна были свои собственные планы, и он не мог дождаться того момента, когда сможет начать воплощать их в жизнь.
Заметив одинокую фигуру в дверном проёме склада, Дейн направился ко входу и последовал за мужчиной внутрь. Внутри он осмотрелся и одобрительно кивнул: