***
Я проснулся на больничной койке. Судя по всему, был вечер — рассеянный свет чуть освещал темно-зеленую стену. Я пошевелился и попробовал приподнять голову — тело не слушалось.
— Да-а — протянул кто-то с другой стороны палаты, — неплохо тебя вштырило!
Кажется, я бредил во сне. Ничего не помню.
— Где мы?
— Где-где... — хохочет сосед — в больничке, где ж еще. Ты ничего не помнишь?
— Помню. Болела спина, потом я пришел к доктору. Он сказал, что нужно делать операцию. Последнее, что я помню — свет в операционной.
— Значит ты всё помнишь. Но когда тебя привезли сюда — это было нечто. Читал стихи, выкрикивал какие-то лозунги. Я ничего не понял, конечно, но это было прикольно. Ты поэт?
— В некотором роде.
— Вот и я тоже поэт. В некотором роде — он захохотал, но тут же перестал, схватившись за сердце. — Сергей.
— Леша.
— Будем знакомы. Я тут уже неделю лежу. Говорят, скоро выпустят. Только что-то мне не очень верится.
— Это почему?
— Да потому что... я не видел, чтобы сюда кто-то приходил. То есть, сюда вообще никто не приходит, понимаешь?
— Да?
— Видишь это окно? — он показал назад. — Тут решетки!
— Да? — мне было плохо видно.
— Да-да! Заладил одно и то же! Ладно — он успокоился, — ты еще не пришел в себя по ходу. Как оклемаешься — еще побалакаем.
Я уснул. Мне снилось, что я шел по больничному коридору. Он был яркий, но пустой. Вдоль стен стояли банкетки. Я дошел до конца коридора и открыл дверь. Следующий коридор был темнее — неровный желтый мерцающий свет, темные пятна на белом кафеле, похожие на песок. Дверь захлопнулась у меня за спиной. Я попал в большое помещение, в котором было много людей в белых халатах. Почти все сидели на полу, кто-то причитал, обхватив голову руками, в углу слышался тихий плач. Я прошел дальше и заглянул в дверь одного из кабинетов. Внутри тоже сидели люди, а посередине комнаты я увидел большую дыру. Рядом с ней на четвереньках стоял мужчина, его не по размеру длинный халат белыми волнами спускался в черноту отверстия. Мне сначала показалось, что его тошнит, но потом я увидел, что он лезет внутрь, как будто это вход. Я закрыл дверь и развернулся. Нужно было выходить отсюда. Справа от меня открылась дверь. Из нее выходил врач, голый по пояс, с руками в крови. Я заглянул внутрь — на столе лежала женщина, ее ноги были раздвинуты, вокруг нее стояли другие врачи. Она что-то кричала, и я почувствовал противный кислый запах. Врач захлопнул передо мной дверь.
— Что вы здесь делаете? — громко спросил он, и все больные посмотрели в нашу сторону.
Я оттолкнул его и побежал вперед, к выходу. Люди, сидевшие до этого на полу, встали, и теперь меня окружали чужие глаза, чужие рты спрашивали у меня:
— Что вы здесь делаете?
Я расталкивал их, пробиваясь к двери, руки вцеплялись в меня, хватали меня за халат, а я отчаянно вырывался, и когда я наконец-то пробрался к выходу, оказалось, что дверь заколочена.
— Что вы здесь делаете? — повторяло эхо за моей спиной.
Я вжался в дверь и смотрел, как толпа медленно приближается ко мне.
***
Когда я проснулся, был вечер. В палате было пусто — Сергей куда-то исчез, его койка была аккуратно заправлена. Я осмотрелся по сторонам, пошевелился и попробовал приподнять голову. Тело не слушалось. Дверь в палату открылась, зашла медсестра.
— Доброе утро, Алексей. Плановые процедуры.
Она поставила на стол коробку, выудила оттуда шприц и какой-то пузырек, проткнула его, брызнула жидкостью из иглы.
— Снимайте халат и ложитесь на бок.
Я понял, что на мне белый больничный халат. Другой одежды не было. Я послушно улегся. Игла вошла мне в ягодицу, я машинально сжал кулак.
— Скажите, а где мой сосед? Сергей, кажется. Его выписали?
— Да, его выписали сегодня ночью.