Руди оставил ему всё, чтобы подготовиться к предстоящей ночи. Дольф много читал про это в сети, они с Конфеткой экспериментировали с языком и пальцами, но до чего-то серьезного дело дошло только к свадьбе.
Зажав Дольфа в углу, сразу после официальной церемонии, Руди вылизывал ему шею и шептал на ухо, как хочет стать его первым, как ждёт этой ночи, чтобы, наконец, взять Волка и сделать только своим.
Наверное, Дольф должен был испытывать диссонанс, но вместо этого он практически испытывал оргазм, стонал и мял ягодицы омеги, затянутые в узкие белые брюки.
На выходе из ванной Дольфа ждал невероятный сюрприз. При виде Конфетки в крошечных красных трусиках с большим бантом на заднице рот альфы наполнился слюной. Это тот подарок, который Дольф жаждал получить очень давно, и сегодня его мечта, наконец, исполнится. Руди смотрел на своего альфу томно и часто дышал, осматривая Дольфа так, будто мысленно имел.
— Иди ко мне, Волк. Хочу сделать нас самой счастливой парой на свете.
Дольф беззастенчиво лапал Конфетку за зад, когда тот, рыча и постанывая, вылизывал рот своего альфы и оставлял следы от ногтей на спине и плечах. Казалось, что Руди совершенно потерял контроль и готов влезть на мужа немедленно и в любой позиции, но с Конфеткой не бывало так просто. Подтолкнув Дольфа к постели и завалив на неё, Руди согнул тому ноги, заставив прижать к груди и сполз вниз, принимаясь вылизывать сперва яйца Дольфа, а потом вплотную занявшись задом.
Иногда Дольфу казалось, что Руди готов его съесть, с таким остервенением он прикусывал ягодицы в перерывах между разлизыванием дырки и засовыванием в неё языка. В этот раз Руди почему-то не стал растягивать его пальцами, и Дольф, перевозбужденный ласками, не сразу понял почему.
— Хочу, чтобы ты был мокрый внутри, чтобы весь тёк для меня, как возбуждённый омега. Накачаю тебя до предела и буду растягивать, пока мой Волк не будет готов. Пока не будет сам умолять вставить поглубже и повязать…
Хриплый срывающийся голос Руди доходил до альфы с трудом. Он метался по постели и тихонько подвывал, когда Конфетка прекращал ласки. Шебуршение и странный хлюпающий звук привлекли внимание, и Дольф глянул вниз, тут же подбираясь. Руди разводил в небольшой мисочке какую-то вязкую субстанцию, но больше напрягла лежащая тут же спринцовка.
— Это что?
Альфа не узнал свой голос. У него даже немного спало возбуждения от картин, представших перед глазами.
— Не бойся, Волк, это чтобы тебе было хорошо. Сейчас всё расскажу и покажу.
Набрав в спринцовку смазки, Конфетка немного растянул альфу скользкими пальцами, разведя их в стороны и вставив внутрь тонкий шланг. Обхватил второй рукой член Дольфа, надрачивая, и принялся медленно давить на грушу.
— Это специальная смазка для фистинга. Я добавил туда каплю анестетика, чтобы притупить чувствительность, но не убить её, и немного гипоаллергенного ароматизатора сандала, чтобы ты пах собой. Сейчас я накачаю тебя, любимый. Так, что ты будешь течь для меня, внутри будет скользко, влажно, горячо. Так хочу тебя, мой Волк.
Конфетка снова выглядел совершенно невменяемым и заражал своим безумием, потому что постепенно Дольф стал получать удовольствие от того, как хлюпало у него в заднице и как идеально смотрелась узкая ладонь омеги на его члене.
Закончив процедуру, Руди ещё немного растянул альфу пальцами, с наслаждением постанывая, когда внутрь, легко скользя, стали проникать сразу три.
Член уже болел от возбуждения и ждать дальше не было сил. Закинув ноги альфы себе на плечи, Руди с небольшим усилием вошёл в любовника и замер, глядя ему в глаза совершенно наркоманским взглядом — зрачок полностью затопил радужку.
— Люблю тебя… мой жаркий, скользкий, жадный, мой…
Конфетка начал двигаться быстро, подвывая от того, как много внутри было смазки, как хорошо ему было скользить в узкой заднице альфы и как правильно ощущалось всё происходящее. Дольф, поначалу боявшийся того, что ему предстоит, привык почти мгновенно. А уж когда Конфетка нашёл простату и принялся вколачиваться под нужным углом, и вовсе завыл на одной ноте. Пальчики Руди умело ласкали член, он пах так сильно, что от сладости ванили и остроты перца кружилась голова.
Альфа был на грани, когда Руди резко остановился и вышел, давая себе несколько секунд, чтобы успокоиться. Дольф зарычал и несколько раз ударил кулаком по постели, выражая крайнюю степень негодования. Руди молчал, но стоило Дольфу потянуться к члену, чтобы додрочить себе, Конфетка стукнул его по руке.
— Какой нетерпеливый Волк. Я же сказал, детка, ты кончишь на узле, всё у нас будет правильно в первый раз.
Конфетка снова согнул Дольфа почти пополам, поэтому альфа сразу не понял, что именно ему вставили в задницу. Было не больно, мышцы уже привыкли, а безумное количество смазки делало своё дело. Руди быстро растянул себя и, позволив альфе опустить ноги, оседлал его, сразу насаживаясь до конца. Вот так, чёрт возьми, просто. Первый раз, когда Конфетка позволил взять себя, хотя скорее было ощущение, что он брал сам. Всё, что хотел.
Наклонившись к губам альфы, Руди шепнул в них:
— Знаешь, что за игрушка в тебе? Это вибратор с помпой, когда ты кончишь в меня и повяжешь, я сделаю так, что наши ощущения будут одинаковыми, любовь моя. Ты будешь во мне, я в тебе. Всё, как я мечтал.
Дольф понял мало, ему так рвало крышу, что было не до анализа слов, он начал двигаться, позволяя Руди задавать темп и шалея от его страсти и податливости. Конфетка двигался жёстко, быстро, расшатывая кровать и вбивая бёдра альфы в матрас, включив среднюю вибрацию и с трудом удерживая в руках пульт. Дольфа надолго не хватило. Руди так сжимал его внутри, что он мог кончить только от этого, а тут ещё вибратор, который посылал волны наслаждения по всему телу, то и дело задевая простату и не давая ни единого шанса выдержать эту пытку.
Руди едва успел поймать нужный момент, но всё же сумел нажать на запускающую помпу кнопку. Рухнув на Волка сверху и поскуливая ему в плечо от ощущения растягивающего задницу узла, он точно знал, что его альфа ощущает то же самое и чуть не терял сознание от двойного кайфа. Дольф сорвал голос и загнано дышал, чувствуя, как пульсирует дырка и распирает изнутри игрушка. Конфетка поскуливал совсем жалобно, и Дольф решил сделать то, о чём он давно мечтал. Повернув голову, альфа примерился и впился зубами в плечо Руди, чувствуя как тот, казалось уже улетевший в нирвану, зашевелился и симметрично ответил, оставляя на плече альфы свою метку.
Это было безумием, совершенным нонсенсом, но таким правильным для них сейчас, что, зализывая метку на плече Конфетки, Дольф мог думать только о том, что с таким омегой его ждёт долгая и очень нескучная жизнь. Но, главное, счастливая. Потому что их с Руди чувства были честными, сильными, и Дольф готов был на всё, чтобы его суровый и жёсткий омега никогда не пожалел о своём выборе. Теперь альфа знал, что подчиняясь, тоже можно подчинять и дал себе слово никогда не использовать это знание против мужа.