— Вещи меняются, не так ли?
Я окинула взглядом ресторан; пыльный, висит доска меню с решетчатыми передвижными пластиковыми буквами. Пластиковые стулья с металлическими ножками стояли вдоль одной из стен. Счетчик износился от тысячи рук, локтей, кредитных карт, коробки из-под пиццы, и в комнате пахло пылью, пластиком и чесноком.
— И как они меняются? — задалась я вопросом, усмехнувшись. — Я уверена, что плакат Хладнокровный Люк[2] висит там, с тех пор, как вышел фильм.
— Американское кино, мисс. Все Это Знают. Он был номинирован на пятый...
— Оскар, я знаю. — Я улыбнулась ему, было приятно слышать знакомые названия и снова слушать знакомые аргументы, я махнула рукой в сторону столовой. — Госпожа Голубые Волосы там?
— Она в твоей кабинке, — сказал он, затем проверил старые часы на стене за его спиной. — Пицца будет готова в течении десяти минут.
— Спасибо, Сол. Приятно снова оказаться здесь.
— Не стоило так долго ждать, в первую очередь, — проворчал он и направился в кухню.
***
Мэллори Кармайкл, недавно дискредитировавшая себя волшебница. На ней была вязаная шапка с ушами. Шапочка была низко натянута на ее голубые волосы, потемневшие до глубокого индиго, которые лежали сложной косой на ее плече. Она надела куртку поверх свитера; рукав свитера, имеющий форму колокола, уже почти достиг ее пальцев.
Она подняла глаза, когда я вошла, и я с облегчением увидела, что она была все больше и больше похожа ее старое "я". У Мэллори были розовые щеки, с классически красивыми чертами. Ее глаза были большими и голубыми, и ее губы были идеальны для стрелы купидона.
Ресторан был переполнен, так что мне повезло, что она забронировала место. Я присела напротив нее, стягивая свои перчатки и кладя их на сиденье рядом со мной.
— Сегодня холодно.
— Холодно, — согласилась она. — Мне нравится твое пальто.
— Спасибо, — сказала я, расстегивая пальто и вешая его на спинку. — Это подарок.
И так как я гордилась ими, я высунула ногу рядом с кабинкой и продемонстрировала свои ботинки.
— Привет, великолепные, — тихо сказала Мэллори, проводя пальцем вдоль кожаной голени. — Если он покупает тебе подарки, то я надеюсь, что ты спишь с ним.
Она посмотрела на меня и улыбнулась, и на минуту я увидела старую Мэллори в ее глазах. Облегчение вспыхнуло в моей груди.
— Он не покупал их, но у него нет никаких жалоб.
Я нервно откашлялась, готовясь к исповеди, которой я еще не делилась с ней.
— Я не знаю, слышала ли ты, но мы живем вместе. Я переехала в его апартаменты.
Ее глаза расширились.
— А я думала, что мы начнем с неловких вещей, типа "Как твоя семья".
Она сделала паузу, посмотрела на стол, потом снова на меня.
— Вы живете вместе?
Я кивнула, ожидая, пока она обработает информацию и придет к выводу.
Честно говоря, ее обсуждения заставляли нервничать. Она была там с самого начала; она была когда я первый раз столкнулась с Этаном. Она знала о нашем потенциале и ограничениях, как никто другой.
Через некоторое время она взяла себя в руки и посмотрела на меня с материнской заботой.
— Ты не думаешь, что вы с ним слишком быстро съехались?
— Я переехала на один лестничный пролет.
— Да, в люкс Мастера. Вот вампирская версия пентхауса.
— Он примерно в десять раз больше и более люксовый, чем моя бывшая комната, — напомнила я ей.
— Отношения или нет, ты не должна отказывать в тонком белье и уборке постели.
Мэллори сощурила глаза. — Дарт Салливан не получит подготовленную постель.
— Получит, — сказала я. — С напитками и трюфелями.
— Хорошо... Салливан, — сказала она с веселой улыбкой. — Не пойми меня неправильно. Мне нравится Салливан. Я думаю, он достаточно хорош для тебя. И вы двое, конечно, обладаете особой атмосферой. Силой.
— Достаточно сильны, чтоб ненависть могла бы появиться так же легко, как любовь, — согласилась я.
— Я думаю, что ты ненавидела его какое-то время, — сказала Мэллори. — И любовь и ненависть обе сильные эмоции. Две стороны одной медали. Дело в том, что он просто такой...
— Тяжелый? — Предположила я, обдумывая мои прежние обвинения.
— Старый, — сказала она. — Четыреста лет, или сколько? Я просто не хочу вас торопить, нисколько.
— Мы не будем торопиться, — уверила я ее. — На этот раз мы в самом деле на одной стороне наших отношений. А что насчет вас? Как дела с Катчером?
Катчер, парень Мэллори, он переехал в городской дом к Мэллори прямо перед тем, как я переехала в Дом Кадогана, но они не были вместе с ее недавней выходки. Понятно, что он не мог принять ее волшебное предательство легко.
— Они развиваются, — застенчиво сказала она, дернув нитку на одном из ее рукавов. На ее руках все еще были заметны слабые следы ее попытки высвободить мощную черную магию в мир.
Несколько недель назад я бы не стала обсуждать с ней разборки, в основном из-за того, что я не хочу поднимать неудобные темы. Но если мы собираемся снова пытаться наладить отношения, нам придется прекратить избегать сложные темы.
— Я собираюсь получить больше информации, чем это, — сказала я.
Она пожала плечами, но был намек на улыбку в ее глазах. — Мы видим друг друга. Я бы не сказала, что мы там, где были, он все еще не доверяет мне, и я понимаю почему, но я думаю, что у нас налаживается.
Мои защитные инстинкты навострились. Мэллори, несомненно, заслуживала вопросов, но она по-прежнему была моей девочкой.
— Он был несносным, не так ли?
Мэллори одарила меня плоским взглядом. — Мы говорим о Катчере. Он всегда несносный. Но не то, что ты имеешь в виду. Он переехал и стал чрезмерно меня опекать. Постоянно проверяет меня, ему нужно убеждаться, что я кушаю и сплю.
— Он беспокоится о тебе, — сказала я.
— И, — сказала она, растягивая слова, — Он чувствует себя виновным в том, что он не вмешался в первый раз. Он такой бесцеремонный человек. Я имею в виду, это не романтично. Он очень практичный, если хочет понять ход моих мыслей.
— Я не хочу понимать ход твоих мыслей, — сказала я, указывая ей продолжать.
— Дело в том, я думаю, что он ненавидит себя немножко за то, что он не видел, что я делаю.
Справедливости ради надо сказать, он много пропустил. Мэллори работала с черной магией в то время, когда она якобы училась, чтобы стать официальным членом Союза магов. Она сделала много неверных решений в подвале дома, они делались, прямо под его носом.
— Это все еще меня удивляет, — сказала я честно. — Я действительно не знаю, как он упустил это, так или иначе.
— Да, — сказала она виновато, — Но тогда, почему бы тебе не представить, что твоя девушка отвечает за попытку уничтожения Чикаго?
Стоит только представить Чикаго, как он начинает в буквальном смысле рушиться вокруг тебя, но, оглядываясь назад, было двадцать-двадцать.
— Ладно, — сказала я. — Итак, он ведет себя как мамочка. Ты говорила с ним об этом?
Вошел Сол, одетый в огромную руковицу-прихватку, и принес круглую кастрюлю, в которой пахло, как вы уже догадались, крем-сыром и беконом. Он положил пиццу на треножнике в середине стола, и как это у них принято, подал по кусочку для каждой из нас.
У меня потекли слюнки, немедленно.
— Спасибо, Сол, — сказала Мэллори, глянув на меня с изумлением. — Твои клыки!
Я прикрыла рот рукой и оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видел этого. Это не единственное,что привлекает дополнительное внимание к моей биологии.
— Спасибо, — сказала я, покопавшись в себе, когда я была уверена, что мое тело было под контролем и я не изнасилую пиццу в этой комнате.
Вкус был потрясающий, это настоящий шедевр. Я хотела было взять с собой пиццу от Сола, будучи вампиром, но это бы не сравнилось с блюдом свежим, только что из печи.
— Я в процессе беседы с Катчером, — Мэллори продолжала. — Я должна ступать осторожно, потому что, ты знаешь, мне почти удалось уничтожить Чикаго. И я не хочу, чтобы свет... Я осознаю, что я сделала, и теперь я стараюсь жить с этим. Чтобы измениться, повернуть так, чтобы я действительно могла использовать этот дар для чего-то большего, чем полнейший эгоизм.
2
«Хладнокровный Люк» (англ. Cool Hand Luke; иногда «Люк — холодная рука») — драматический кинофильм американского режиссёра Стюарта Розенберга по одноимённому роману Донна Пирса. Снят в 1967 году в США. Главную роль исполняет Пол Ньюман.