У моей мамы были заплаканные глаза. Мой отец выглядел затравленным, как будто ему внезапно напомнили о его собственной смертности.
Мы поднялись, когда они пришли. Моя мама практически подбежала ко мне, обнимая так сильно, что к моим рукам прилипли блестки.
— Вы говорили с врачом? — спросил мой отец.
— Еще нет, — сказал Этан. — Он все еще в хирургии.
Мой отец посмотрел на меня, и впервые, на сколько я могла вспомнить, в его глазах был страх. Человек, который покупал себе путь по жизни, осознал, что у смерти всегда были карты для игры и она редко проигрывала.
Он обернул руки вокруг меня и сжал. — Ты могла убить себя, Мерит. Ты могла убить себя.
Это была уникальная способность трагедии пересекать трещины между людьми, даже глубокие расселины между членами семьи.
— Я в порядке, — сказала я, похлопывая его по спине. Я оценила объятие, но это не делало его менее неловким, учитывая нашу историю. — Я в норме.
— Как это произошло? — спросила моя мама.
— Мятежники, — ответил Этан. — Те же, кто напал на вампирский бизнес и Дом ранее на этой неделе.
— Что они могли иметь против Чарльза? — спросила она.
— Я полагаю, это связано с его работой в полиции? — спросил мой отец.
— Возможно, — рассеянно согласился Этан. — Мы не совсем уверены. Почему бы нам не присесть? Это может занять какое-то время.
Поскольку он был прав, мы сели на стулья, и стали ждать.
Я пыталась отдохнуть, но мой разум продолжал вращаться с вопросами. Почему они нацелились на моего дедушку? Потому что он поддерживал вампиров как Омбудсмен? Потому что он был на нашей стороне? Он долгое время был копом; казалось маловероятным, что он нажил себе врагов на службе. Перешли ли эти враги к мятежникам и анти-вампирской ненависти?
Более пугающим было то, что он стал целью, потому что был моим дедушкой? Была ли я сейчас ответственна перед своей семьей?
Горе давило на меня, и я положила свою голову на плечо Этана.
"Успокойся," — мысленно сказал мне Этан. — "Успокойся."
Я заблокировала страх и горе, и сделала, как было велено.
***
Каждый раз, когда в коридоре открывалась дверь, я подпрыгивала, ожидая новостей, хороших или плохих. Но мы прождали еще час, когда в помещение зашел мужчина с копной густых темных волос и в бирюзовой форме.
— Семья Меритов? — спросил он, его акцент был очевидным, но неизвестного происхождения.
— Это мы, — сказал мой отец, вставая.
Врач кивнул и подошел, потом сел на пустой стул напротив нас.
— Доктор Беренсон, — сказал он. — Я оперировал мистера Мерита. Операция прошла успешно, и мы переведем его в свою палату.
Я закрыла глаза от облегчения.
— Каков его прогноз? — спросил мой отец.
— Хороший. Он довольно сильно упал. У него раздроблен таз и сломано несколько ребер. У него были внутренние повреждения от балки, упавшей на него, что нанесло большую часть внутреннего ущерба. У него есть чувствительность в ногах, что просто восхитительно, учитывая, что его таз раздроблен.
— Он будет ходить? — спросил Этан.
— Он не молодой, и ему понадобится довольно обширная физическая терапия. Но, за исключением осложнений, мы имеем все основания полагать, что он снова будет ходить. Он будет у нас, пока мы не будем уверены, что он стабилен и идет на поправку, а потом вы сможете определиться между центром реабилитации и домашней медсестрой.
Джефф присвистнул. — Чаку не понравится любой из этих вариантов.
— Это не важно, — спокойно сказал мой отец. — Он останется с нами.
"Чаку это также не понравится", — мысленно сказала я Этану.
"Я подозреваю, что ты права. Но у твоего отца есть возможность и ресурсы, чтобы гарантировать, что о нем хорошо позаботятся. Он приспособится, как все мы должны."
Врач кивнул. — У вас есть какое-то время, для принятия этого решения. Сегодня он останется в интенсивной терапии, и как только он очнется и окрепнет, мы переведем его в палату. — Он поднялся. — Я думаю, на сегодня все. Вы можете связаться с медсестрой в любое время, если у вас возникнут вопросы. И часы посещения размещены на стене.
— Я останусь, — сказал мой отец, к удивлению всех нас. — Он мой отец, и меня не было там, когда он был ранен. Это минимум, что я могу сделать. Я останусь. — Он взглянул на меня. — Отправляйся домой. Прими душ и поспи немного. Ты выглядишь так, будто нуждаешься в этом. — На этот раз я обнаружила, что не могла не согласиться с ним.
***
Мы ехали домой в молчании. Джефф и Катчер добровольно предложили подогнать Манипенни к Дому, что было предложением, от которого я не смогла отказаться. Я была психически, физически и эмоционально истощена, и не в состоянии для вождения.
Когда мы подъехали к Дому, менее, чем за час до рассвета, то обнаружили охрану. Люк, Малик, Линдси и Марго встретили нас в холле, когда мы прибыли.
— Как он? — спросил Малик.
— Он в порядке, — сказала я. — Долгое восстановление, но он жив. И это что-то.
— Это что-то, — сказал Люк, потянув меня в медвежьи объятия. Это определенно была ночь неожиданных демонстраций симпатии. — Рад, что ты в безопасности, Страж.
— Спасибо. Я тоже.
— Это жизнь, — сказал Этан. — Это День Святого Валентина. Не печальтесь трагедиями; празднуйте победы.
— Звучит так, как будто это сказал дедушка Мерит, — сказал Малик с улыбкой.
— Вы голодны? — спросила Марго. — У вас было время поесть?
Не в последнее время, учитывая мою вторую продуктивно провалившуюся попытку организовать ужин на День Святого Валентина. Я знала, что завтра буду голодна, но на сегодня, мой аппетит пропал.
— Я не особо голоден, — сказал Этан. — Но, возможно, крови и вина?
Марго кивнула. — Безусловно, Сеньор. Я все подготовлю для вас и отправлю в ваши апартаменты.
Это было небольшим утешением — с вампирами Дома Грей, переехавшими в Король Георг, мы могли получить обратно наши апартаменты и кровать. Мое тело нуждалось в отдыхе, и я была вполне уверена, что сегодня буду плохо спать.
И говоря о новом жилье Дома Грей, — Что-нибудь слышно о Бруклин? — спросила я Люка.
— Последнее, что мы слышали, что она стабильна. — сказал он. — Больше никакой информации у меня нет.
Этан положил руку мне на спину. — Я думаю, этих новостей достаточно на данный момент. — сказал он. — Это была очень долгая ночь. Давайте подготовимся к рассвету, и на закате начнем со свежими головами.
Я больше не могла с этим согласиться.
***
Наверху, снова в апартаментах Этана, я сбросила свою загубленную кожу на пол и, без предисловий, забралась в душ. Я принимала душ, пока моя кожа не порозовела, потом надела самую мягкую пижаму, которую смогла найти. Она была из розового флиса[59], не самый сексуальный наряд, но она была комфортной настолько, насколько я нуждалась.
Когда я вышла из ванной, обнаружила Этана в гостиной. На нем не было ничего, кроме шелковых зеленых пижамных штанов, которые сидели низко на его бедрах, и он смотрел на свернутую газету, которая лежала перед ним с краю стола. Поднос Марго стоял рядом. Подумав, что обе вещи были достойны ближайшего рассмотрения, я прошла через комнату в своей пушистой пижаме, мои волосы были все еще влажными после душа.
Этан взглянул с развлечением. — Твоя самая лучшая пижама?
— Точно. Что принесла Марго?
— Кровь, вино, круассаны.
Я не собиралась есть, но мой желудок зловеще заурчал. — Сколько до рассвета?
Этан взглянул на свой телефон, который лежал на столе. — Восемнадцать минут.
— Круассан, — сказала я. Я откусила его, пока протягивала свой пустой бокал, ожидая, пока он наполнит его белым вином из графина.
— Иногда, — сказал Этан, наполняя свой бокал, когда я отхлебнула из своего, — Я думаю, нам повезло делать это через ночь.
59
Флис (англ. Fleece — овчина, от одной из марок Polar Fleece) — синтетическое трикотажное полотно из полиэстера для изготовления тёплой одежды. Изобретён в 1979 году.