— Да, этак, пожалуй, не очень удобно: выпил и езжай за сорок километров закусить.
Инженер глубоко вздохнул, и беседа перешла на другие темы. Очень скоро дверь в кабинет открылась, и вошел бухгалтер Иван Елиссевич, человек строгий и пожилой.
— Можно к вам? Здравствуйте! Я вот что хотел спросить. Николай Игнатьевич: ведомость мою вы уже подписали?
— А как же! — отозвался главный инженер. — Вчера вечером все рассмотрел, проверил и подписал.
— Разрешите забрать у вас? А то ведь просрочиваем мы.
— А как же! Сейчас отдам.
Инженер сперва залез в свой портфель, лежавший на краю стола, потом стал шарить в ящиках, обыскал карманы пальто.
— Что за черт! — сердито повторял он при этом. — Вчера еще сам проверил и сам положил. Куда только я ее положил? Еще помню, уточнял и цифры по колхозу «Луч спета» и потом опечатки исправлял. Где же она может быть? А?
Бухгалтер стоял молча и глядел прямо перся собою. Никакого сожаления хлопоты инженера и нем не вызвали. Из этого я понял, что такие поиски происходят не первый раз.
Наконец инженер сконфуженно почесал затылок и робким голосом заявил.
— Ну, ничего не поделаешь. Значит, там она ведомость, в Воробьевке.
— Я пойду. — сурово произнес бухгалтер.
— Ступайте, Иван Елисеевич! Даю вам слово, что завтра уж обязательно…
Зазвонил телефон, и, не закончив фразы, инженер взял трубку.
— Алло! Ну, я говорю, я! Что тебе надо. Манюрочка? Тетради? Тетради Вовы? Они же там! Ну, у тебя, дома. Почему я говорю «там»? Ну, да! Если я теперь здесь, значит, все то, что у меня в кабинете на работе, все это для меня «тут». А то, что дома стало «там». Погоди, не перебивай! Вот когда я приеду домой, тогда то, что дома, для меня будет «тут», а то, что… Тьфу! Запутаешься с тобой! Хорошо! Я посмотрю в письменном столе, но я знаю точно: тетрадей там нет! То есть тут нет. Ну, у меня нет. Одну минутку!
Повторив еще раз «одну минутку», уже для меня, инженер с привычным, как видно, нервным нетерпением опять стал шарить по ящикам стола. Из одного ящика вместе с деловой перепиской и чертежами вывалилась стопка ученических тетрадей. И я снова увидел, как инженер поднес к затылку руку, чтобы смущенно почесать в голове. Затем он взял трубку и убитым голосом сказал.
— Манюрочка! Кхм… Ты действительно отчасти права. Тетради, в общем, тут… ну, у меня. Да, да, «тут»! В твоем смысле «там». Нашел я тетради. И сегодня обязательно привезу их. Когда приеду? А ты не знаешь, когда я приезжаю? Что значит «ребенку надо спать»? Ну, одолжи у кого-нибудь тетрадь. Или пусть напишет просто на бумаге. Только смотрите, на деловых бумагах ничего не пишите!
Инженер положил трубку на рычаг к кинул на меня быстрый, вороватый взгляд. Я притворился, будто безумно интересуюсь тем. что делается за окном.
— Ну, тэк-с, — несколько успокоившись, начал инженер. — Неплохо бы нам с вами побаловаться охотой в выходной, а? Вы как насчет этого? Я то лично, каюсь, большой любитель побродить по болотам, по лесам. И ружьонко у меня — верный сорт: тульское, индивидуальное. Еще по заказу какого-то графа или князя… Постойте, кажется, оно у меня тут… нет, там… Или тут. а?..
— Нет, нет, я в этом мало чего понимаю! — поспешно заявил я: хотелось избавить и себя и самого инженера от новых поисков.
Но избавить не удалось. В дверь вошел тяжелыми шагами человек явно гаражного типа: запятнанная горючим брезентовая куртка, такие же рукавицы, рези юные сапоги.
— Николай Игнатьевич, образцы колец для трактора у вас «тут»? Или тоже «там»? — не без ехидства спросил человек.
— Ну, да! Образцы v меня. Постой, постой! Утром я еще их видел..
— А где видели-то: «тут» или «там»? — с откровенной иронией произнес пришедший.
Мне стало ясно, что эта игра известна всему персоналу MТC.
— Видишь ли.. — неуверенно начал инженер. — Кажется, я сделал так… Да-да да! Два образца оставил там. а один лежит у меня тут. Сейчас найду.
И опять содержимое ящиков вывалилось наружу. Опять инженер почесал затылок, бормоча:
— Что же это такое? Я же сам их видел тут. А впрочем, может быть, и там.
Человек в брезентовой куртке вдруг произнес тихо-тихо, но все таки я услышал отчетливо.
— А голова-то у тебя «тут» или «там», или уж посеял ее по дороге на двадцатом километре?
— А? — переспросил инженер. — Что вы говорите?
— Ничего. Так колец нету, что ли?
— Как это нет? Должны быть.
— Ага. Ну, так.
Человек из гаража ушел. Инженер просто-напросто отвернулся от меня.
Наигранно-бодрым голосом я скатал:
— Ну, так. Я тогда тоже пойду. Если позволите, зайду завтра.
— Ну, что ж! Буду очень рад!
Теперь инженер повернулся ко мне. и по его глазам я понял: рад он не будет. Да и я по правде сказать, почувствовал, что приятельство наше не состоялось: ну что это, в самом деле, за основа для дружбы — оказаться свидетелем неловкого положения именно у того, с кем собирался подружиться?
Думаю, теперь инженер не ездит ежедневно по километров, считая туда и обратно. Или последние денечки разъезжает и последние разы произносит с раздражением.
— Тут или там? Кажется было тут. Или нет: если оно утром было тут, значит, теперь это там. Но к вечеру, если, конечно, я сам не останусь там… то есть тут…
А может, этот товарищ теперь остался и не тут и не там? Так ведь тоже бывает!
СЛОЖНОЕ ДЕЛО
Знатоки вопроса утверждают во первых, не со всех можно в наши дни получить взятку без ущерба для самого взяточника; во-вторых, надо еще знать, кто какими ценностями способен дать эту взятку. А вот например, небезызвестный в областном масштабе лихоимец — некто Пантелеев (заведующий москательно скобяной базой) — больше всего гордился тем, что ему-то уж доподлинно было известно, с кого можно было требовать дань, а с кого нет; у кого надо вымогать наличные деньги, а с кого брать вещами, товарами, театральными и стадионными билетами или новиками книжной продукции.
Пантелеев, бывало только поглядит на ордер или требование, адресованное вверенной ему базе, как уже точно знает, какой профит эта бумажка принесет лично ему, Пантелееву… Нужно только немного притормозить выдачу товара и намекнуть, какова будет выкупная цена за товар… А тогда получаешь неплохие вещички, а то и кругленькую сумму в дензнаках..
Вот и в тот роковой для него день Пантелеев получил по телефону указание завторготделом.
— Мы там, понимаешь, спустили на твою базу — два саратовских холодильника. Одни холодильник отпустишь зампредоблисполкома Тюфяеву для квартиры. Он, понимаешь, давно у нас записан в очередь на холодильник, и никак мы не можем ему сделать хоть какой-нибудь там агрегат… Вот так… А второй отдашь детдому № 6. Указания ясные? Ну, бывай!..
Выслушав это Пакте леев сразу же решил для себя:
«Ну, с Тюфяева, безусловно, не разживешься: не та номенклатура у товарища. Тут дай бог развязаться с ним так, чтобы потом без жалоб и претензий… А вот детдом должен меня премировать, если желает иметь этот холодильник… Тут что нибудь надо будет сделать…»
По прошествии некоторого времени в кабинет Пантелеева вошел тучный гражданин с розовым затылком в новом полупальто. Войдя, тучный посетитель вежливо снял ворсистую кепку и произнес с достоинством и уверенностью и собственной значительности.
— Я в отношении холодильника… Кому тут предъявить ордер?
Пантелеев подумал «Ясно, шофер персональной машины товарища Тюфяева» — и улыбнулся со всей возможной для торгового работника вежливостью. Пальцем руки он указал направление:
— Попрошу, налево вторая дверь — бухгалтерия. Вам выпишут там накладную на холодильничек, и забирайте его с богом.
Шофер персональной машины величественно наклонил голову, напялил на свои кудри кепку и вышел. А Пантелеев взял трубку телефона и позвонил непосредственно в ту кладовую, где хранились холодильники.