Арефей молчал. Пытался что-нибудь веское придумать в ответ. Но где уж там…
— Ладно, — громко сказал боярин Ульдт. — У нас же переговоры всё-таки.
— Да. Говорите, что хотели, — важно ответил Арефей.
Боярин Ульдт косо улыбнулся, глянув на него. Арефей тут же голову в плечи вжал.
— Ты же понимаешь, что я могу всё это замять.
— Сами же сказали, что не получится, что новость разнесётся…
— Замолчать не получится. А замять так, чтобы всем вам, кто жив остался, гарантировать безопасность — это я могу.
Арефей шумно сглотнул.
— И что мы для этого сделать должны?
— Должен будешь только ты, как лидер восстания. Ты пойдёшь на личное служение в мою семью.
Арефей осмотрелся, словно хотел убедиться, что в кабинете больше никого нет, и тихо спросил:
— Вы мне предлагаете рабом стать?
— Да, — твёрдо ответил боярин Ульдт. — Тоже сильный символизм, не находишь? Вы пришли бороться за свободу и показать, что рабов больше нет. Но мятеж свой спланировали неумело и оказались загнанны в угол. Я очень давно и хорошо знаю боярина-сотника Иллаила Кувордта, он бы справился с вами за пару минут. В итоге лидер восстания, понимая, что все мятежники обречены, жертвует собой и идёт в рабство ради жизни остальных. А?
Арефей долго молчал. Уже без страха смотрел прямо в глаза боярину Ульдту. Тот смотрел на него и тоже молчал.
— Остальным точно ничего не будет? — сказал наконец Арефей.
— Гарантирую полную безопасность.
Арефей опустил голову.
— Я согласен, — тихо ответил он.
Боярин Ульдт тут же с подоконника встал.
— Вот и славно! Через три дня за тобой приедут.
И больше ни слова не сказав, он вышел из кабинета.
Арефей снова один остался. Он долго глядел перед собой. В голове опять ни одной мысли не было, только пустота.
Послышался шум с улицы. Арефей оглянулся, увидел в окно, как уезжают полицейские машины. Как садится в свои машины знать и тоже уезжает. И теперь парковку заполняли машины врачей, которые всё приезжали и приезжали к главному корпусу школы.
Арефей встал с подоконника. Ослабшие ноги еле удержали его. Он кое-как вышел из кабинета. Обеими руками держась за перила, спустился на первый этаж. Хотелось услышать весёлый галдёж, который стоял на их собраниях, услышать смех.
Но никто не смеялся. Разговаривали тихо, а как Арефея увидели, так и вовсе замолчали.
Первым к нему подбежал Игнар, взял его под локоть.
— Чего стоите?! — гаркнул он. — Не видите?! Он же на ногах еле держится.
Тишина разбавилась встревоженными голосами. Арефея подхватили сразу со всех сторон, довели до стула, стоявшего у стены посреди обломков досок, щепок, камней. Арефей тяжело сел. Вздохнул да от пыли закашлялся.
— Ну чего там? — шёпотом на ухо спросил Игнар.
— Погоди, — так же шёпотом ответил Арефей, — сам пока ничего не понял.
Понемногу взгляды отлипли от Арефея. Вновь послышались негромкие голоса и разговоры. В мёртвой тишине забрезжила жизнь.
К Арефею понемногу силы вернулись. Уж скоро стыдно ему стало сидеть, когда вокруг стояли те, с кем он бился бок о бок. Даже раненные стояли, кроме совсем уж тяжёлых, тех положили на пол и пытались им хоть как-то помочь.
Арефей выдохнул резко, вскочил со стула. В глазах потемнело, но он даже не подумал сесть обратно. Отыскав понемногу прояснявшимся взглядом уцелевший стол, он одним пинком отправил его ближе к центру. Вскочил на него. Все снова стихли.
— Братья! — громко начал Арефей. — Сегодня знать почувствовала наш гнев!
Все стали стягиваться к нему, глядели снизу вверх, не отрывая глаз. Даже тяжелораненые приподнялись, чтобы его видеть.
— Они надолго это запомнят! — продолжил Арефей. — И замолчать такое не получится! Новости разнесутся! Уже начали разноситься! Теперь любой знатный, будь даже он хоть самим боярином, задумается, прежде чем обидеть кого-то из наших! Теперь они будут понимать, на что мы способны! И что если мы объединимся, то никому мало не покажется! Теперь они только и будут думать над тем, как сделать нашу жизнь такой, чтобы мы не бунтовали больше!
Не него так и продолжали молча смотреть. Арефей только сейчас заметил, какие бледные у всех лица. Он набрал побольше воздуха и горячо выкрикнул:
— Но мы не остановимся! Мы сделали маленький шаг к свободе! И нам нужно продолжать идти!
Поднялся гомон. Арефей никак не мог понять, слышит он в нём радость или тревогу.