Арефею тут же вспомнился город. Вспомнились люди в новеньких комбинезонах, которых он там видел. Они могли гулять по городу. Они жили в городе! Это ли не счастье?
— И если кому-то из вас это удастся, то мне не должно быть стыдно. Никто не должен сказать, что боярин Петтрий Горпорт воспитал недостойного. Поэтому повторим. Как правильно обращаться к князю?
— Ваше превосходительство! — хором ответили ученики.
Господин учитель скривился.
— Эй, недоумки на заднем ряду, чего молчим? Опять всё забыли? Ещё раз повторяем.
— Ваше превосходство! — снова ответил хор учеников.
— Как обращаться к членам княжеской семьи?
— Ваше высокоблагородие!
— Половина сказала, а половина только рот открыла, как бестолковые рыбы! Ещё раз!
— Ваше высокоблагородие!
— Как обращаться к членам боярских семей?
— Ваше благородие!
И тут Арефею вспомнилась та крикливая дама, на которую он случайно налетел в городе. И вспомнился её слуга Стехон. Ведь он тогда получил нагоняй совсем ни за что. Да ещё и наверняка боярин дома ему задал. Не зря такой громила, да так разрыдался тогда.
— Господин учитель! — поднял руку Арефей и сам испугался своей смелости. Но всё же продолжил: — А может кто-нибудь из нас сам стать боярином?
Разом все повернулись к нему. Арефей вжал в голову в плечи. Не смотрел на него только сам господин учитель, он смотрел мимо Арефея, словно увидел что-то на стене за его спиной.
— Что? — не отрывая взгляда от стены, тихо произнёс господин учитель.
— Я просто хотел спросить, можно ли…
— Как это вообще… — перебил господин учитель. — Да как… Да как ты посмел даже подумать о таком?
Теперь его взгляд впился в Арефея.
— Встать! — гаркнул он. — Имя!
Арефей подскочил.
— Аре-Арефей, — проговорил он, заикнувшись.
— Недоумок — вот твоё имя! Конченный недоумок!
Господин учитель вскочил со своего места, ослепительно сверкнули руны на его жилете. Он в два шага оказался возле Арефея и отвесил ему такой подзатыльник, что Арефей, клацнув зубами, рухнул на пол.
— Здесь твоё место! И не смей подниматься до конца занятия!
Арефей побоялся даже шевельнуться, даже пыль, попавшую с пола на лицо, стряхнуть не решился. Так и лежал, тихо глотая слёзы.
***
— Живее! По машинам! Кто не на машинах, те инвентарь разбирают! Живее, олухи! — кричали мужики-руководители и отвешивали подзатыльники любому, кто оказывался рядом.
— Живее, олухи! — заорал один из мужиков. — Многим пятнадцать лет уже скоро. Всё, школа кончается, уже сами всё должны уметь и понимать! Со следующего года без мужиков-руководителей в полях работать будете!
Подзатыльник от него прилетел проходившему рядом Арефею. Тот потёр ушибленное место и зло глянул в спину мужику.
«Тоже мне, боярин, — зло подумал Арефей. — Сам та же челядь, что и я».
Он пошёл к ближайшему полевому сборщику. Подумал, что как бы снова с него не упасть. Попытался вспомнить, из-за чего рухнул с него в прошлый раз, но в голове вообще ничего про это не осталась, пустота одна.
Внезапно в спину прилетело с такой силой, что Арефей пробежал вперёд три размашистых шага и едва на ногах удержался. Обернувшись, он увидел ухмыляющегося Гаврула.
— Эй, боярин! — Окружившие Гаврула прихвостни противно загоготали. — Это мой сборщик.
Арефею ужасно захотелось накинуться на Гаврула с кулаками. Да куда там, одним ударом перешибёт ведь. Только и смог обиженно буркнуть в ответ:
— Я не боярин.
— Так и я говорю, что не боярин. Бояре на полу не валяются. На полу только черви живут.
Гаврул от души захохотал, прихвостни тут же к нему присоединились.
— Черви в земле живут, а не на полу. — Арефей сам не понял, зачем то сказал, но уж очень хотелось что-нибудь ответить.
— Ты гляди, бориян какой умный, прямо…
— А ты тупой!
Казалось, крик Арефея разнёсся по всем огромным полям. Наступила такая тишина, будто даже ветер испуганно убежал и где-то спрятался. Прихвостни с тревогой косились на Гаврула. Сам Гаврул сверлил взглядом Арефея.
— Чего ты там сказал, боярин?
— Тупой! — дрогнувшим голосом повторил Арефей, а потом схватил с земли камень, метнул и попал точно в колено Гаврулу.
Прихвостни громко ахнули. Гаврул зашипел от боли, потёр колено.
— Ну всё, боярин, мертвец ты теперь, — сказал он и двинулся на Арефея.
У того тело на мгновенье чужим стало. А когда оцепенение спало, Арефей затрясся. И внезапно понял, что Гаврул уж больно медленный. Идёт, ухмыляется, кулаки то сжимает, то разжимает. Только руки опущенными держит и в случае чего быстро голову закрыть не сможет. Арефей прикинул, что до подбородка Гаврула, который у него вдвое шире лба, дотянуться вполне сможет. Ноги будто сами расставились на ширину плеч, чуть в коленях согнулись. Кулаки сжались. Арефей приготовился, выждал да как выбросил правый кулак, выведя плечо вперёд, а левое наоборот — назад увёл. Да так легко всё сделал, будто не в первый раз. Кулак впечатался точно Гаврулу в подбородок.