— Замолкни! — крикнул Васил да кашлем зашёлся.
— А потом приезжает знать, — не унимался Игнар. — Орёт, бьёт, унижает. А всё, что вы таким трудом в шахтах добывали, увозит.
— Замолкни.
— И приезжают они все чистые, в красивых костюмах. Ни пылинки на них. И стоят смотрят, как вы им то, что добыли, грузите да пинками вас подгоняют. А потом садятся они в свои машины, тоже чистые и красивые, уезжают в свои дома. А вы на своих двоих, от усталости не гнущихся, обратно в деревню ступаете вечером.
В наступившей тишине Арефей только и слышал, как со всех сторон подкашливают шахтёры.
— Мы тут решили все вместе, что нельзя так больше, — продолжил Игнар. — Что нам объединяться надо да со знатью биться. Чтобы несправедливость эту подавить. Но вам это, я смотрю, неинтересно совсем. Тогда бейте. Ну! Быстрее! Покончим с этим да разойдёмся. У нас дел ещё много, и каждое поважнее мордобоя с шахтёрами.
Снова тишина наступила. Долго она висела, пока не взорвался Васил.
— Замолкни! — заорал он, закашлялся, но быстро продолжил: — Все замолкните! И валите отсюда! Чтобы через минуту и близко вас тут не было! За мной, мужики.
Васил зашагал вглубь деревни. Остальные шахтёры пошли за ним, то и дело оглядываясь на переговорщиков. Как только кольцо разжалось, Игнар тут же зашагал прочь, остальные последовали за ним.
— Ты откуда всё это про шахтёров знаешь? — спросил Арефей, нагнав Игнара.
— Книги читать надо, Арефей, — буркнул тот в ответ.
***
Шли дни. Стали полевые, заводские и строители вместе собираться. Гаврул всё рвался новый план чертить, радовался всё, что народу больше стало. Но Арефей его сдерживал. Погоди, говорил, давай поглядим на них сначала.
На встречах этих Арефей всё больше выступал. Находил какой-нибудь камень здоровенный, взбирался на него да речи говорил о том, как знать обнаглела, как отбирает у челяди хлеб, который они в полях выращивают, как ездят на машинах, которые они на заводах собирают, как запрещают гулять по городам, которые они строили. Всё громче отзывались на его речи, кричали, улюлюкали, в бой рвались. А Арефей радостно глядел на то, как полевые и заводские, между которыми уж и разницы не было, теперь и со строителями во всю братаются. И в один день, когда снова собрались они, Арефей быстро слова свои жаркие сказал, и пока радостно все кричали про то, что пора со знатью покончить, он спрыгнул с камня, подбежал к Гаврулу да сказал:
— Пора.
Переливался вокруг смех парней из трёх деревень, слышались радостные возгласы. А Гаврул сидел в самой середине да снова на земле план чертил.
— Вот тогда отсюда ещё одна группа пойдёт, — говорил он. — Народу всё равно мало получается, но хоть так пусть.
Арефей снова заворожённо смотрел на Гаврула, поглядывал на то, с каким интересом следят за ним остальные. Подметил Арефей и то, как Равлат не отрываясь глядит на Гаврула.
— Так. А вот тут, получается, — Гаврул поместил на схему очередной камень, — ещё одну группу небольшую пустить можно. И тогда…
— Да ну ерунда же какая получается! — крикнул вдруг Равлат.
Арефей дёрнулся. Хотел сказать что-то, да ничего не придумывалось. А вот Гаврул слова быстро отыскал.
— Это чего ещё?! — прогремел он, сердито глядя на Равлата. — Умный больно?!
Равлат глаза на Гаврула вылупил. Арефей влезть между ними поспешил.
— Погоди, Гаврул! — сказал он. — Не надо орать сразу!
Но Гаврула уже не остановить было. Протянув палку, которой чертил схему Равлату, он заорал:
— Давай! Сам, может, нарисуешь, а?! Чего глаза выпучил, умник?!
— Да я ж не то сказать хотел, — ответил Равлат, продолжая пучить глаза.
— Вот и заткнись вообще!
Арефей вгляделся в глаза Равлата и тут же к Гаврулу подлетел, схватил его за руку, которой тот палку протягивал, попытался опустить её силой.
— Погоди, Гаврул. Говорит же он, что не то сказать хотел.
— А ты чего?! — Гаврул сопротивлялся. — За него, да?! Ну так давай!..
Гаврул резко замолк, когда Арефеев кулак ему прямо в челюсть влетел. Взгляд его из сурового потерянным сделался. Гаврул похлопал глазами, за челюсть схватился.
— Заткнись, Гаврул! — крикнул разгорячённый Арефей. — Дай человеку сказать!
— Да пушть говорит, — прошепелявил Гаврул да кровью сплюнул. — Кто ж ему не даёт-то?
Арефей к Равлату повернулся.
— Ну, давай, — потребовал он, все ещё разгорячённый, — что сказать хотел?
— Да-да, всё скажу, — спешно заговорил Равлат. — Ты не злись только.
Он замолчал, глядя на Арефея, словно разрешения его ждал. Арефей лишь кивнул ему.