— Протап, давай резаком их! — крикнул Гаврул.
Протап к окну подскочил, вскинул резак словно ружьё, и выстрелил лазером. Снаружи раздался истошный крик.
— Так их! — радостно вскрикнул Гаврул.
Арефей кинулся в угол кабинета, разглядев там какую-то трость. Как вдруг снова истошный крик раздался. Но теперь изнутри. Арефей резко обернулся, и увидел, что Протап лежит на полу, прижимает рукой плечо, из которого хлещет кровь, а его резак валяется рядом с ним. Не успел Арефей ничего сделать, как на пол рухнул ещё один парень, из полевых. С простреленной головой.
— Отойдите от окна! — гаркнул Гаврул. — Тащите что-нибудь ещё!
— Да не осталось ничего! — ответил кто-то.
За окном громыхали перекладины лестниц, да всё громче и ближе.
— Придётся отбиваться, — решительно сказал Гаврул. — Разбегитесь по сторонам, чтобы нас кучей не положили!
Арефей приготовился, кулаки сжал, зубы стиснул. В голове ярко вспыхнула мысль, что всё, конец это. Да почему-то спокойно от этой мысли было, только драться больше хотелось. В окне показалась верхушка шлема полицейского. Арефей чуть было сразу же не рванул в бой. И остановило его только то, что кто-то другой рванулся. Быстрый топот промчался через весь кабинет. И только когда он подбежал к окну, Арефей увидел, что это Игнар. У него горели глаза, раскраснелось лицо, он выставил перед собой руки.
От мощного порыва ветра по кабинету снова залетали бумаги. А за окном раздались вопли летящих вниз полицейских.
Игнар отпрыгнул от окна. Посмотрел безумным взглядом на свои трясущиеся руки.
— Получилось, — еле слышно сказал он и широко улыбнулся.
— Так их, Игнар! — заорал Гаврул.
И кабинет взорвался от воинственных воплей.
***
Листы снова залетали по кабинету. Игнар скорее залёг на пол. Пули просвистели прямо над его головой.
— Отойди, Игнар! — крикнул Гаврул. — Пусть кто-нибудь другой следит! Твоя задача сдувать сволочей!
— Чтобы за меня кто-то другой погиб?!
— Не глупи, у нас без тебя шансов не будет!
Игнар рот открыл, чтобы ответить. Но быстро закрыл и отполз в сторону.
К окну тут же подбежал парень из заводских. Выглянул и тут же спрятался, чуть пулю не словив.
— Кажись, не лезут больше, — доложил он. — Лестницы на земле валяются.
— Отлично, — похвалил Гаврул, — гляди дальше. Гувил, сбегай вниз, глянь, чего там у них.
Непривычно тихо стало. Ни за окном больше никто не лез, ни снизу грохота никакого не доносилось. Арефей принялся горло прочищать, чтобы хоть как-то тревожную тишину разогнать. Остальные стояли на местах, все напряжённые, хмурые. Только заводской паренёк у окна время от времени коротко наружу выглядывал.
— Нормально там всё, держатся, — стал докладывать Гувил, когда ещё в кабинет не успел войти. — Говорят, уже несколько минут к ним лезть перестали.
— Готовятся, паскуды, — через зубы процедил Гаврул. — Надо бы кого-нибудь к ним туда ещё. Они ж всеми силами сейчас через низ попрут.
Он уже принялся оглядывать всех в кабинете, отбирать, кто на первый этаж помогать пойдёт.
Да вдруг заводской у окна громко сказал:
— Мужики, там странное что-то!
— Чего такое? — встревожился Гаврул.
Все остальные разом к окну повернулись.
— Не знаю, какой-то расфуфыренный приехал и все перед ним выстроились.
— Вот же! — Гаврул хлопнул себя по ноге. — Сотник какой, небось…
Игнар тут же к окну подскочил. Выглянул. Да застыл в полный рост.
— Игнар! Ты чего?! — заорал Арефей. — Пригнись!
— Да не надо пригибаться, — сказал Игнар и нервно хохотнул. — Глянь сам, Арефей, кто приехал.
Арефей в один прыжок возле Игнара оказался. И тоже замер. Полицейские стояли в ряд, вытянувшись и опустив руки строго по швам. И вдоль этого ряда медленно шагал боярин Илвенир Ульдт.
Глава XXXVII. Переговоры
Арефей глядел на боярина Ульдта да никак взгляд оторвать от него не мог, прилип как будто. А тот смотрел на них с Игнаром. Бесстрашно стоял один прямо перед окном.
— Меня зовут боярин Илвенир Ульдт, — заговорил он, — я главный министр Горвадского княжества. У меня нет оружия. Я отдал приказ прекратить огонь и штурм. Я готов говорить с лидером восстания. Но только с ним одним. У вас есть пять минут на раздумья. Когда время истечёт, сюда прибудут десятины боярина-сотника Иллаила Кувордта с военной техникой и боевыми магами.
И только когда боярин Ульдт договорил, Арефей смог обернуться. Посмотрел на остальных, увидел, как все они побледнели.