Майклу было тяжко слушать Джейн и уж тем более думать о том, о чём она говорила. Он старался делать это изо всех сил, только для того, что бы оставаться мыслящим, живым человеком. Этот диалог спасал ему жизнь, не давал сойти с ума в темноте слипшегося времени. Всё равно, что она говорит, только бы продолжала. Но, тем не менее, основную суть он всё-таки уловил.
– Ты ведь не сама всё это придумала? А, девочка? Ты высказываешь свои мысли, но навеяны они кем-то другим. Может быть, это твой конспиролог так считает? Может, твой отец? Не важно. Важно то, что ты говоришь это мне, потому, что хочешь выговориться, а не потому, что я очень хотел бы обо всём этом узнать. Вот где твоя неправота. Ты, вероятно, считаешь, что если ты излагаешь такие мудрые рассуждения, то все, услышав их, встанут, как вкопанные, и скажут: «О, господи! Перед нами гений!» Наш пленитель сейчас спустится, развяжет нам руки и скажет: «Чёрт, если б я знал, с кем имею дело, вёл бы себя иначе! Простите, пожалуйста, мудрая госпожа! Вы помогли мне прозреть».
– Ты вообще слушал, о чём я говорила?
– Это ты не слышишь, о чём говорю я. Из темниц не выпускают за то, что ты, сидя в них, оказался прав. Если ты в темнице, то, значит, ты уже в чём-то прокололся. Ты не там шла, не с тем заговорила, не с тем начала общаться. Ты что-то не так сделала, и поэтому всё так вышло. Я говорю не о моральной правоте, а о причинах, которые привели тебя сюда. Подумай о них, а поскольку критерии правоты у всех разные, не питай пустых надежд. Если для тебя смысл жизни – накопление энергии, так начинай её накапливать, а не трать её на такой пустой трёп. И не ищи друзей среди тех, не жди милости от тех, кто тебя хоть раз пленил. Это психологический барьер между охотником и жертвой. Ты теперь жертва. Жертва может или убежать от охотника, или победить его, либо быть убитой. Никаких компромиссов.
– Господи боже! Откуда ты такой взялся? Да, я вообще не понимаю, что происходит, сказала, что думала, вот и всё! Эй! Майкл! Ты чего, помер? Майкл!
Это был самый длинный разговор Джейн и Майкла в темнице. Видимо, их беседы всё же не вдохновили тайного слушателя, и он что-то сделал с их питательным раствором. Сил говорить теперь вообще не хватало. Так, лишь на пару предложений в день. Со временем они привыкли друг к другу. Они научились чувствовать друг друга на расстоянии. Они, наверное, даже полюбили друг друга, как одно живое существо может любить другое живое за то, что оно просто существует рядом. Они оба были на грани.
Однажды Майкл почувствовал прилив сил, он стал просыпаться. Он чувствовал, когда ему начинали подавать питательный раствор, два раза в день. Он чувствовал, как его бренное тело наполняется чужеродной жидкостью, такой отвратной и такой необходимой, что он любил её и ненавидел одновременно. Изредка, при этом, где-то наверху он слышал тихий, едва заметный гул какого-то оборудования. Однако, теперь добавилось и ещё одно ощущение, старое и забытое. Он чувствовал возращение сил. Пользуясь случаем, Майкл старался размять свои мышцы, а заодно и настучать по своему маячку. Почему же он не срабатывает? Он должен завибрировать, когда сработает. Может сигнал не проходит? Может нужно активировать сигнал, когда слышен тихий гул? Что за бред? Просто не за что больше зацепиться, ведь это единственный звук, который слышен в этом месте, и то, различать его начинаешь не сразу. Теперь Майкл копил силы. За всё время, что он провёл в заключении, его отношение к жизни менялось от крайности к крайности. Среди гипотез о причине происшествия были такие топовые, как например: наказание за все грехи, подлая издёвка судьбы, испытание, которое нужно выдержать с честью… Он злился, молил о пощаде, затем снова злился. Он истёк всеми своими чувствами и мыслями, как пьяный рвотой. К сожалению, о чём бы он не думал его текущая ситуация не изменялась. Таким образом, родилась ещё одна, чисто майкловская оценка его положения – всё это просто очередной эпизод, а всё в этой жизни проходит, и даже если на этот раз вместе с очередным эпизодом пройдет и сама жизнь, ничего страшного – таково свойство жизни. Каждый её эпизод неминуемо сменяется последующим. Джейн тоже стала чувствовать себя гораздо лучше. Оценив всю ценность этого момента, она не стала обсуждать его вслух.