Долго находиться в этом ужасном месте было нестерпимо. Я понял, что не в силах оживить эту гниль, и эта мысль сразу вытолкнула меня вон из себя.
Вернувшись к тикающим часам под потолком, я был охвачен страхом неопределенности. Дрожал от негодования, и в то же время, какая-то частица меня пребывала в спокойствии, и это странное сочетание противоположностей удерживало меня в некотором равновесии. Я попытался вернуть себе здравый смысл и решил в деталях прочувствовать окружающее. Все выглядело как прежде, но сейчас по-иному воспринимался цвет, и изменилось ощущение звука. Все было гораздо тоньше и легче, а время изменило свой ход, превращая действие в замедленные кинокадры. Тут, как из глухой пещеры, я услышал звонок своего мобильного. Во мне зажегся порыв немедленно ответить, однако желание двигаться сильно притупилось, и я завис на полпути, понимая, что ответить на звонок в любом случае не смогу.
Софи зашевелилась. Она дождалась, пока мой мобильный перестал звонить, и со своего телефона набрала Майю.
Она ей ответила быстро:
— Привет, Софи…
Тут я понял, что не слышу голоса, но ощущаю высказанные мысли, будто бы они звучат во мне. То же самое происходило со зрением. Видеть при помощи глаз я уже не мог, однако окружающее воспринималось внутри меня.
Софи неожиданно заплакала и сказала сквозь слезы:
— Он потерял сознание…
Майя строго ответила:
— Во-первых, бери себя в руки и высказывайся яснее. Кто потерял сознание?
— Николай. Ему стало плохо в моей спальне. Свалился с постели, почернел и еле дышит. Помоги!
Майя, готовая к любым неожиданностям, сразу вникла в пикантность ситуации и начала давать четкие указания:
— Для начала сделай глубокий вдох, задержи дыхание и медленно выдыхай! Это успокоит тебя!
Софи все выполнила и сказала:
— Сделала.
— Молодец! Я уже выезжаю с каретой скорой помощи. Не отключайся, буду задавать вопросы, а ты отвечай спокойно, без эмоций, как врач. Что ты думаешь? Это инфаркт? Он хрипел?
— Нет, не хрипел.
— Хорошо. У него сегодня болела голова?
— Не знаю. Он просто свалился.
— Возможно, это апоплексический удар.
— Возможно.
— Мы скоро подъедем к твоему дому. Главное, не паникуй. Я все улажу. Все хорошо.
Эти слова произвели обратный эффект: Софи сорвалась и сквозь слезы заорала на подругу:
— Все очень плохо!!! Он умирает! Или уже умер!
Майя не возмутилась и приказала:
— Не реви! Этим ничего не поправишь! Отвечай на вопросы! Это важно! Его вырвало?
— Да, он весь в блевотине.
— Лицо перекошенное?
— Да.
— Очень похоже на инсульт. Теперь сделай в точности то, что я прикажу! Найди платок или тряпку и удали изо рта рвотную массу.
— Сейчас сделаю.
Софи засуетилась, начала водить простыней по моей измазанной и перекошенной физиономии. Потом сказала:
— Все, прочистила.
Майя скомандовала:
— Теперь переверни его на бок и положи голову повыше, чтобы кровь оттекла. Это тоже поможет.
— Хорошо. Вот, подложила подушку.
— Теперь проверь пульс. У него есть пульс?
Софи взяла мою руку и сказала:
— Пульс очень слабый, еле прощупывается.
— Понятно. Теперь измерь давление.
— Не могу. У меня нет аппарата.
— Тогда проверь зрачок. Он реагирует на свет?
Софи посмотрела, и ответила:
— Нет. Но дышит.
— Ладно, тогда одевайся. Ты, наверное, голая. Мы уже скоро будем. Держись.
Софи присела к зеркалу и открыла свой косметический сундучок.
Вот именно в этот момент я и заметил голубоватую нить, которой был привязан к своему телу. Она мерцала, переливаясь в разные оттенки, то притягивая меня, то отталкивая, как воздушный шарик.
Майя продолжала контролировать действия подруги по телефону:
— Что ты делаешь?
— Наношу губную помаду.
— Виши?
— Нет, Лореаль.
— Проверь ему еще раз пульс.
— Очень слабый.
— Держись! Мы в подъезде.
Майя вбежала в сопровождении двух санитарок. Она быстро осмотрелась, оценила обстановку и немедленно начала действовать.