Анита оглянулась в удивлении:
— А как мы узнаем, в какую сторону идти? Здесь полная тьма. Компас, конечно же, разбился вместе с самолетом.
Антуан сказал:
— Мы будем следовать моему золотому правилу.
— Какое правило?
— Если не знаешь куда идти, то надо идти на восток, наперекор всякой логике. Это для меня направление жизни! Вот у меня есть старый компас. Я его всегда ношу в кармане куртки.
Анита восхитилась:
— Как прекрасно, что мы не потеряемся!
Капитан огляделся и покачал головой:
— Мы в пустыне. Скоро рассвет, и нам нельзя терять время.
Я спросил:
— Куда мы, вообще, направляемся?
Аните понравился этот вопрос:
— Правда! Куда?
Капитан улыбнулся нам:
— Как же? Вы сами заказывали путешествие в Иртифахан.
От удивления у меня отвисла челюсть:
— Иртифахан? Почему в Иртифахан? Что мы там потеряли?
Антуан ответил:
— Я не знаю. Я ведь лишь пилот, но могу предположить, что у Николая есть четкая цель найти там врача, который возьмется вылечить его. Там даже есть медицинский университет.
Я замер в крайнем удивлении:
— Это заказывал я?!
Анита сказала:
— Если Антуан так говорит, значит, это так и есть…
— Вперед! К таинственному городу великих врачевателей! — воскликнул наш капитан и уверенно зашагал вперед, Анита, подпрыгивая, побежала за ним, а я поплелся следом.
Пальцы зудели все сильнее…
Третья Глава
Тяжелый путь по горячим пескам
Идти мне было относительно легко. После падения мой мозг несколько заглох, и погода заметно изменилась к лучшему. Грозовые тучи рассеялись, на небе замерцали звезды, засияла луна, и в ее свете я видел бесконечные пески впереди. Ночь была чудесной. Вскоре прямо перед нами небо окрасилось в золото и мы встретили бесподобный рассвет. Огромное солнце, переливающееся желтыми и красными цветами, величественно взошло над пустыней, посылая на землю горячие лучи. С восходом проснулся и мой беспокойный мозг, и сразу вернулись ревнивые мысли — к Софи и Марии. И чем дальше — тем хуже. Передо мной оживали образы хуже тех, что я видел в облаках. Томный взгляд Софи страстно ласкал возбужденного Кэтчера, и это меня бесило. Они так влюбленно смотрели друг другу в глаза, что становилось тошно. Я ничего не мог поделать с внутренним спором, который беспрерывно продолжался во мне.
Как она могла?!
Как она может?!
Она готова продавать себя за деньги…
Или ей это нравиться? Ей просто приятно, когда на нее задает самец… Потому и выглядит она всегда так возбуждающе и ведет себя с вызывающими нотками легкомысленного кокетства, чтобы потом отдаваться с лучшим расчетом.
Почему не могу отделаться от мыслей о ней?
Это же настоящее наваждение.
Я не знал, как быть с этой бесконечной внутренней беседой с самим собой. Возможно, этот спор жил во мне всю мою сознательную жизнь, но я никогда не обращал на него внимание. Ну, работает мозг себе, и пусть работает.
А теперь каждая мысль причиняла режущую боль в пальцах рук и ног… А от моих мыслей в пустыне становилось все жарче.
И чем дальше, тем хуже.
Скоро обжигающая жара давила на нас многотонной тяжестью, и идти стало невозможно. Песок нагрелся до температуры углей, но мы не останавливались. Я шагал за Антуаном и Анитой, сопровождаемый ужасными переживаниями.
А Мария? Моя законная супруга ведет себя не лучше Софи. Она тоже такая? Продает себя в обмен на политическую карьеру. Я сам слышал, как президент отправил ее к Крикунову, который, оказывается, давно домогается ее. И она согласилась без колебания. Согласилась, потому что ей обещали быстрый карьерный рост.
И вот передо мной опять ее образ. Мария обсуждает политику в обстановке полной интимности.
Интересно, как далеко она может зайти?
И видно, что это для нее не в первый раз…
Или мне все кажется и я схожу с ума?
Время от времени мне так ужасно хотелось курить или выпить алкоголь, что ноги от этого желания подкашивались. Несколько раз я чуть не упал, и с каждым шагом чувствовал, что мои конечности тяжелеют от накопившегося гноя. Становилось все труднее тащить их за собой.
И еще эта усиливающаяся жара…
Анита остановилась и сказала: