Из глубины океана возникло теплое течение, и оно подхватило и быстро вынесло меня на поверхность.
Я был полон любви. Анита спасена!
С ней все будет хорошо.
Всем смыслом моей жизни было ее спасение!
К этому я шел, даже не подозревая.
Эти мысли меня согревали. Я понимал, что до скалы Аюрведы мне никогда не доплыть, и я скоро утону здесь под следующим валом, но я был счастлив!
Однако утонуть я не успел. Совершенно неожиданно почувствовал сильную руку на себе. Кто-то появился за моей спиной, подхватил меня как младенца, взлетел над волнами и понес к берегу. Я весь задрожал и не успел очнуться, как чудесная рука бережно опустила меня на камень.
Вторая Глава
Николай чудотворец
Озябший, я дрожал от холода. Ледяной ветер дул, замораживая внутреннюю сущность моего утомленного «Я». Угрюмые волны Океана Страсти вздымались в несколько этажей, бились о каменистый берег, как бешеные, с пенистым шипением докатывались до моих босых ног и отваливали обратно в пучину.
Меня опять начали переполнять противоречивые чувства. Радовало, что я спасен, достиг заветного берега, и здесь мне уже не грозит немедленная смерть в бушующих волнах. Но вместе с радостью, трагично ощущались обездоленность и потерянность.
Да еще эти взбесившиеся ураганные вихри…
И внутренняя дрожь…
И безысходность…
За спиной — отвесная скала с пещерой, а впереди — бушующая вода. Некуда даже шагнуть.
И тут я почувствовал близость родственного духа. Возможно, это тот, кто спас меня? Светлая доброта согрела меня, и я нашел его рядом, сидящим на огромном камне.
Он сиял в звездном одеянии. Перед ним лежала спокойная морская гладь. Волны игриво плескались у его ног, а лунный свет освещал его фигуру. Он сам сиял блаженным спокойствием и улыбался мне. Улыбка эта согревала.
И я подумал: «Ты — мой спаситель! Я жив, благодаря тебе».
Последовало долгое молчание. Он смотрел в сторону океана и не двигался.
Вдруг его громкий и выразительный голос заговорил во мне, вызывая удивительное чувство внутреннего звучания. Он сказал:
— Спасение наступит с обретением сердца твоего.
Сначала этот голос испугал меня, я встрепенулся, но когда он затих, сразу стало грустно, и захотелось услышать его еще, ибо он согревал, принося тепло и уют. Но последовала долгая, томительная пауза.
Я понимал, что он все знает обо мне, чувствует каждую клеточку моей сущности и видит все мое прошлое и будущее.
И я сказал:
— Ты — мой спаситель.
Внезапно его голос вновь заговорил во мне:
— Каждый сам себе спаситель. Восстав против пагубных страстей своих, ты выплыл на волне бескорыстной любви, подгоняемый молитвой дочки твоей. Эта молитва призвала меня! Не имей ты любовь цветущую и не спой тебе дочка молитву, лежал бы ты теперь на дне Океана Страсти, как миллионы и миллиарды погубленных душ. О них я плачу…
Его приятный голос умолк во мне. Мне захотелось, чтобы он опять заговорил, и я спросил:
— Скажи мне, кто ты?
Он ответил:
— Я твой тезка, Николай. Я Ангел-Хранитель твой и ходатай перед Богом. Еще меня называют Чудотворец.
— Так у меня всю жизнь был Ангел-Хранитель? Почему же я никогда не чувствовал тебя?
Я затрепетал в ожидании его ответа, и он заговорил во мне:
— Как ты мог меня чувствовать, когда блудный бес помрачил твой ум, наполнив его низкими помыслами. И ты поддался. Черт сковал твое сердце, населив его греховными страстями. И ты поддался. Идя на поводу лукавого, ты ушел в мир прелюбодеяния и чревоугодия. Ты заболел душою, умертвил свой ум и закрыл сердце свое для меня. Без открытого сердца, как узришь Ангела-Хранителя? Я не мог достучаться до сердца твоего даже через грубое чувствознание. Ведь всякое прегрешение и всякая страсть умерщвляет ум твой. И тот, кто ест и пьет недостойно, прелюбодействует и сквернословит, тот заслуживает осуждения. Так ты убил свой ум греховными помыслами, уничтожил самое ценное, чем Бог одарил тебя. Так бывает всегда. Заход солнца приводит ночь, уходит Господь из души — и мрак страстей поглощает ее, и мысленные звери разрывают ее на части. Ты вскормил зверей в себе, и они выели душу твою изнутри. И вот ты немощен, осквернен и мертв умом. И это самая ужасная смерть.
— Что же будет со мной? Я погиб?
Он ответил:
— Ты болен, но излечим.
Последнее слово бальзамом легло на душу, и я невольно взмолился:
— Излечи меня.
Я почувствовал в себе его теплую улыбку, и сразу последовал ответ: