Забить щели, из которых они появляются? Невозможно! Бить их? Не помогает! Что же делать?
Я был близок к отчаянию, как вдруг, откуда-то светом неописуемой красоты, к пещере потянулась колыбельная Аниты:
И эта песня подсказала мне как быть!
Да!
Только спокойствие ума спасет!
Надо угомонить свой ум!
Я ухватился за этот прекрасный свет и успокоил мысли.
Боль сразу стихла, и это дало мне надежду.
Через некоторое время я уже мог обратиться к пресмыкающимся помыслам совершенно спокойно.
— Ну, здравствуйте, друзья, — сказал я им.
Они все удивленно обернулись. Особенно насторожился Шушу, и я обратился к нему:
— Привет, Шушу! Я вас понимаю, вы увлекаете меня, создавая страсти, но мне не нужны ваши сомнительные радости. Вы — это не я!
Шушу поднял брови, а остальные переглянулись в замешательстве.
— Никуда я вас не буду прогонять, потому что вас не прогонишь.
Они уверенно закивали.
— Но я могу просто существовать без вас.
Дракончики удивились.
— Показывайте, что хотите, а я просто буду наблюдать, без страсти и без желания, и это поможет мне искоренить вас.
Сказав это, я спокойно сел в своем углу и сказал тихо, но твердо:
— Можете развлекать друг друга, потому что у меня свои дела! Я помолюсь и поищу себя.
Сосредоточившись на колыбельной, я приковал все свое внимание к ней, и образы дракончиков немедленно потускнели. Боль во всем теле начала угасать, и я ухватился за появившееся внутри меня умиротворение и замер…
Не знаю, как долго я сидел так, слушая колыбельную. Может пару минут, может много столетий. Со временем видения помыслов угасли, а дракончикам надоело изрыгать объемную рекламу впустую. Они загрустили, повесили уши и захворали. Потом я увидел, как один из них свалился, жалобно запищал, помучился и умер. За ним умер другой…
Иногда колыбельная звучала тише, и тогда я прислушивался к шуму Океана Страсти, который становился все спокойнее и спокойнее. Шторм угасал от столетия к столетию, а драконы умирали один за другим. Вскоре разлагающиеся трупы моих помыслов начали гнить и вонять, но я не обращал на это внимание, и не двигался, ощущая настоящее спокойствие и неописуемое блаженство. Наконец, я понял, что в живых остались лишь жалкий Шушу с подругой. Они еле дышали, с трудом подползали ко мне и тоскливо озирались. Через некоторое время подруга Шушу задрожала, упала, и тоже умерла. Я бесстрастно наблюдал, как Шушу смотрел на нее, потом он заплакал.
Командир моих низких помыслов горько рыдал. Конечно, я его не жалел, но и не радовался его поражению. Он был мне безразличен.
Поняв свою никчемность, он укрылся в камнях. Я о нем забыл и последующие столетия продолжал сидеть в полном безмолвии и спокойствии. Однако вонь гниющих трупов не развеялась. Несколько раз я порывался собрать и выбросить их, но боялся потерять нить колыбельной, за которой следовал все это время.
Однажды совершенно неожиданно я понял, как почистить мою пещеру не двинув и пальцем. Однако для этого мне надо было потренироваться в управлении эмоциями. Сначала я целенаправленно разволновал себя, а потом сразу успокоил. Потом разволновал себя сильнее и убедился, что могу сразу же успокаиваться. Проделав такой трюк несколько тысяч раз, я решил, что готов к осуществлению своей идеи и, собравшись с силами, разволновался до предела.
Получилось!
Океан Страсти отреагировал на мое волнение, как я и ожидал.
Далеко, где-то у горизонта, зародилось огромное цунами моей напускной тревоги.
Одинокая волна вздулась до неба и с ревом направилась к моей пещере.
Я приготовился встретить ее.
Она ворвалась в пещеру, ударила по стенам, зашелестела, зашуршала и откатила назад, унося с собой все гниющие трупы.
Пещера очистилась а океан опять успокоился. На небе засияли звезды. Многие годы я завороженно смотрел на них, а потом обратился к своей очищенной пещере и удивился: она так прекрасно блестела под звездами и доставляла неописуемое блаженство.
Я почувствовал свободу от мыслей а звезды сияли все ярче и тут я заметил, что в одном из глубоких закоулков моей пещеры есть ход в глубину скалы.
Это было очень неожиданно!
Я встрепенулся, долго не мог прийти в себя, и годами разглядывал свод подземного туннеля, теряясь в догадках.