Не знаю, сколько прошло времени, но, пока мы, уставшие и довольные, наконец не легли на кровать, на город опустился вечерний беззвёздный мрак. Жар прошёл, и я ощутил, как же сильно болят мои мышцы, особенно на спине. Но вместе с этим я чувствовал расслабление и покой. Лена лежала рядом, приобняв меня за грудь и положив свою голову на моё плечо. Я спросил обеспокоенно:
— Лена, ты как?
— Я? Мне понравилось. Не знала, что ты так хорош…
— Тебе не было больно?
— Ты переживаешь за меня?
— Конечно. Я же вёл себя, как зверь дикий. И ты так кричала…
— Не бойся, Саш. Всё хорошо. Мне понравился секс с тобой. Ты молодец. А тебе понравилось?
— Ну… Да, я определённо доволен.
И тут одна мысль, как молния, сверкнула в моей голове, и я её сразу же высказал:
— Лена, мы же не воспользовались защитой!
— А зачем? — спросила Лена, вертя пальцем у меня на груди. — Разве ты не хочешь ребёночка от меня? А я вот очень хочу…
— Но я не готов сейчас брать на себя такую ответственность. Нам нужно сначала разобраться в своих отношениях, определить планы на будущее, найти стабильный и достаточный для воспитания ребёнка доход, и только тогда об этом.
Лена немного удивилась, но постаралась не подавать виду (что у неё не получилось) и спросила:
— Ты уже планируешь нашу совместную жизнь?
— Ну конечно. Куда же без планирования. Но знай. — я взял её руку. — Если ты сохранишь этого ребёнка и родишь, я не против. Это исключительно твоё решение. И если он будет, то я постараюсь вырастить его. Я вас не брошу.
Лена обомлела и мило улыбнулась.
— Саш, я рада…
«А мне только и надо, чтоб ты была рада» — хотел сказать я.
— …что ты так ярко отреагировал. — докончила фразу Лена и рассмеялась в голос. Я был в недоумении. — Саш, я приняла противозачаточные. Никакого ребёнка не будет. Я ведь и сама сейчас не хочу его и тебя обременять не буду.
Ах ты ж чертовка! А я ведь честно говорил, от всего сердца.
А Лена тем временем закончила смеяться и сказала:
— Но я всё равно рада, что ты хочешь жить со мной и что ты меня не оставишь. Я так долго ждала этих слов… Я так долго ждала нашей встречи…
— Ты ждала?.. Погоди, когда ты поняла, что любишь меня?
— В тот момент, когда мы впервые встретились. Я поняла, что я рождена, дабы любить тебя, а ты рождён, дабы любить меня. Это случилось очень давно. Ты даже и не помнишь этого, но скоро вспомнишь…
— Нет, Лен, нашу первую встречу я прекрасно помню. Помню, что одета была ты в спортивные шортики и олимпийку. Помню, как ты для виду хвалила моё сообщение по истории. Помню до последнего слова всё то, что ты мне сказала… Нет, не думай, что я всё ещё злюсь. Просто я говорю, что такое трудно забыть… — и тут я решил спросить ещё кое-что. — Слушай, у меня к тебе есть вопрос касаемо твоего отношения ко мне в школе.
— Спрашивай, милый.
— Почему ты надо мной издевалась?
— Потому что любила.
Ответ исчерпывающий, однако.
— А если серьёзно? — спросил я.
— А я серьёзна. — ответила Лена. — Тогда я не совсем умела выражать свои чувства, и в особенности чувство симпатии. С другими-то я ещё держалась, а вот с тобой… Мои чувства к тебе были слишком сильны. И ты был слишком мил. И даже слишком добр. Помню, как-то я зимой забыла тёплые вещи и мёрзла. Я сидела в пустом кабинете и всё пыталась согреться, как вдруг ты пришёл и накинул на меня плед. И ещё так смутился смешно. Я тебя спросила: «Ты чего-это?». А ты лишь смущённо плечами пожал. Но в глазах твоих я видела, что ты тоже испытываешь ко мне чувства. У тебя глаза…ну, не то что бы горели, но в них светился, пусть и не очень яркий, огонёк. И, клянусь тебе, этот огонёк согрел меня больше любого пледа.
Я слушал заворожённо, будто какую-то чужую, выдуманную историю. Это казалось мне слишком невероятным, чтобы произойти в реальности. Не могло быть такого, чтобы я тогда принёс Лене плед. Но она говорила так уверенно, что у меня создавалось полное впечатление того, что это действительно было, просто я забыл это.