— Сестрёнка… Я уж думал, ты меня бросила…
— Я бы никогда тебя не бросила. — сказала она. — Ты мне дорог. Ты ж мой брат, в конце концов.
— А куда ты уходила?
— Да так, никуда.
— А если серьёзно? — спросил я, пристально взглянув на неё.
— Ну, я убила Надю.
Удивляться больше, кажется, было невозможно, но всё же я был немало удивлён.
— Как убила? — спросил я.
— Отравила.
— А яд откуда взяла?
— Дядя Влад передал. — сказала она и указала на довольного собой следователя.
Я встал, оглянул стоявших вокруг меня. Лена с Соней смотрели пристально — видно, боялись, как бы я не отругал их на чём свет стоит за такие выкрутасы. Следователь выглядел увереннее. Наконец, я улыбнулся до ушей и сказал:
— А ведь неплохо придумали, я вам скажу. Молодцы.
Лена с Соней просияли от счастья и бросились меня обнимать. А я не мог перестать улыбаться, глядя на их счастливые лица.
— Товарищи, а не хотите ли вы сходить в кафе? — спросил следователь. — О нём, Сашко, вам тоже кое-что предстоит узнать.
Конечно, за сегодня и так было много сюрпризов, но я решил, что всё, что сегодня ни делается, — к лучшему, а потому сказал:
— Да, пошли.
И вот мы явились в кафе. И там нас встретили те же постояльцы. Но на этот раз они были настроены ещё более дружелюбно, чем в прошлые разы: в этот раз нас встретили торжественно поднятыми вверх стаканами с пивом.
— Поздравляем! — крикнули они все.
— Что здесь происходит? — приятно удивился я.
— О, вот ещё кой-какой секрет. — сказал следователь. — Все эти ребята — люди с диагнозами, которым не до конца помогло лечение, скрывающие их и приходящие сюда, чтобы получить поддержку от таких же, как они сами. Это местное общество, но таких много — считай, по всей стране.
— И что, помогает вам общение? — спросил я.
— Мы стараемся сделать так, что помогало, и это даёт свои плоды. — сказала Лена.
— Что хотите заказать, дорогие наши посетители? — обратилась к нам официантка.
Я заказал яичницу и пол стакана пива, Лена — стейк и бокал вина, Соня — жареной картошки и яблочного сока, а следователь ограничился чаем с лимоном.
— Хорошо. — записала заказы официантка и ушла за стойку.
Мы сели за столик вчетвером: я, Лена, Соня и Владислав Егорович. Я положил руку на стол, и Лена потянулась своей рукой, чтобы взять её.
— Спасибо, Саш, что не отверг меня после всего того, что узнал. — сказала она.
— Лена, я бы никогда тебя не отверг. А всё, что я узнал… это крайне интересно. А ты знаешь, что я люблю тебя за то, что ты делаешь мою жизнь интересной.
Лена улыбнулась.
— После праздника поедем к тебе? — спросила она.
— Ага. — сказал я. — И готовься перевозить вещи ко мне. Квартирка, конечно, небольшая, но как-нибудь обустроимся.
Лена засияла.
— Спасибо, Сашенька. Мне очень приятно.
— Спасибо, братик! — сказала мне Соня. — Я рада, что Лена будет жить с нами.
— Молодец, Сашко. — сказал следователь. — Не промах ты, однако.
Нам принесли наши заказы. Мы начали уплетать их за обе щеки после насыщенного событиями дня. Закончив трапезу, я заметил, что один из посетителей сидел с гитарой и наигрывал на ней что-то романтичное. Я встал и подошёл к нему.
— Извините, а могу я у вас одолжить гитару? — спросил я. — Я ненадолго.
— Вот, пожалуйста. — сказал он и дал мне гитару. Я неуверенно подёргал струны, а затем, когда все стихли в ожидании того, что я сыграю, я начал наигрывать и напевать мелодию, которую когда-то услышал в старой комедии и выучил, пусть и слова некоторые оказались перековерканы из-за времени:
Как хочется хоть раз, в последний раз поверить,
Не всё ли мне равно, что сбудется потом…
Любовь нельзя понять, любовь нельзя измерить,
А там, на дне души, как в омуте речном….
Пусть это — даль туманная, пусть это — глубь бездонная,
Сегодня ночью понял я, что ты — моя судьба!
И очи твои чёрные, слова твои обманные
И вздохи твои томные свели меня с ума!
Когда я закончил петь на высокой ноте, мне громко поаплодировали. Лена кинулась обнимать и расцеловывать меня. Соня и следователь смотрели довольно со своих мест.
И, сидя здесь, в этом кафе, я и записываю сегодняшние события. Сидящие рядом Лена и Владислав Егорович поправляют меня в деталях, за что им огромное спасибо. Ну, а на сегодня всё. В кои-то веки день заканчивается просто прекрасно, и я уверен, что ничего страшного больше не произойдёт.
Послесловие (от автора книги)
Так и заканчивается эта история. Однако история дневника на момент начала работы не была закончена. Но сейчас и ей пришёл конец.