— А может бусину та кикимора сама потеряла, пока от Ивана бегала по болоту? — Спросил Паша.
— Нет, Паша. Вот тут и начинается самое загадочное. Лидия Николаевна нам рассказала, что бусина эта не простая, с помощью её кикиморы и морочат людям головы, всякие там образы на себя накладывают. И надета эта бусина на волос их главной колдуньи. Видимо, эта кикимора Ватага, пока бегала, зацепилась за ветку той волосиной, она порвалась, поэтому она и предстала перед Иваном в своём настоящем обличии.
— А как он понял, что бусина волшебная. — Спросила Оля — Он знал об этом?
— Ничего он не знал. Он не брал той бусины. — Ответила бабушка Настасья — Он, когда зарубил ту кикимору, весь не в себе домой побежал, по пути в деревню встретил Анну Никаноровну Стошник, да всё ей и рассказал. Вот про эту семью я вам расскажу подробнее, дальше поймёте почему. В деревню Стошники приехали лет за тридцать до этого события, из Бреста, что на границе с Польшей. Приехали двое — Никанор Вальдемарович и дочка его Аня, ей в ту пору всего десять лет было. Аня как-то проговорилась своим подружкам, что её отца там хотели повесить, поэтому им пришлось бежать тайно ночью. А из-за чего его хотели повесить, это потом уже народ понял. В деревне ведь ничего не утаишь, все как на ладони. Маня Тихонова и поняла это первая. У Тулеевых в ту пору дочка Тина на выданье была, жених у неё был, о свадьбе сговор уже был. Вот она и приглянулась Никанору Вальдемаровичу. Вдруг однажды эта Тина заявляет своему отцу, что любит Никанора, и если за него не позволят ей выйти замуж, она утопится. Маня Тихонова сразу заметила неладное, странным ей показалось поведение Тины, она насчет всех этих сердешных дел хорошо разбиралась. И точно, Тину Никанор приворожил к себе. После этого сельчане поговорили с Никанором Вальдемаровичем по душам, он отступился от Тины, и после этого уже ни в чём таком не был замешан. Тихо зажил, никуда не лез, но и общества своих односельчан не избегал. Он Конюхова Митю, от пьянства вылечил. Петрова Сима со своим мужем лет пятнадцать никак не могли деточек завести, тоже ей какое-то снадобье дал, так у них один за другим трое ребятишек появилось. Это Оля, я про вашу прапрабабку говорю. А сам Никанор так и жил дальше бобылём. А дочка его, Аня, она росла такой тихой, незаметной. Мать у неё ещё при родах умерла, вот Никанор и воспитывал её один. Так вот. На чём я остановилась? А, вот. Рассказал Анне Никаноровне Иван Подногин о том, что кикимору убил. В деревню он вернулся, там соседям тоже всё рассказал, все охают, кто-то верит, кто-то нет. А потом все эти беды навалились на деревню. И вот однажды, когда пожары бушевали вокруг деревни, прибегает домой Тина Петрова, вся чумазая, зарёванная, говорит, что Инна Копытова, фельдшерица, мёртвая лежит возле дороги. Побежали отец Тины с соседом быстрее туда, куда им указала Тина, а там никого нет. Тина тоже за ними прибежала, испуганными глазами смотрит, понять ничего не может. Говорит, что Инна вся синяя лежала, и на шее у неё верёвка болталась. Мужики всё вокруг проискали, к ним ещё присоединились деревенские, ищут, до леса даже дошли. И тут смотрят, а по дороге сама Инна идёт, жива-здоровёхонька, улыбается. Тина чуть сознания не лишилась, так напугалась. Ну, все успокоились, Тину успокоили, и по домам разошлись. А потом, через несколько дней, обнаружилось, что Анна Никаноровна пропала. Нет её нигде. Искать её не сразу начали, думали, что в соседнее Чудино она в церковь ушла, и там осталась гостить. Но прошла неделя, другая, нет, не возвращается. А когда из Чудино вернулась бабка Конюхова, которая там тоже в церковь на службу ходила, и сказала, что Анны там нет и не было, уже серьёзно все обеспокоились. Решили искать по лесам. Несколько дней искали. Понятно дело, кругом пожары, вот и решили, что, видимо, сгорела она, раз и следов не нашли. Никанор Вальдемарович, сам в поисках не участвовал, сидел дома, даже на стук не выходил. Так и не нашли Анну. Никанор Вальдемарович замкнулся в своём горе, даже слышать ничего не хотел о дочери. А лет через десять после этого он неожиданно собрал свои вещички и уехал из деревни, не знамо куда.