То, что плотом никто не успел воспользоваться, видно было сразу: при раскрытии он лёг так, что внутрь человек мог попасть, только зацепившись за борт и от чего-то оттолкнувшись, а тут просто не от чего отталкиваться. Трава до того, как я сюда пришёл, не была нигде примята, под днищем лодки плещется вода.
С трудом развернувшись бортом и дотянувшись до входа, закрытого прорезиненным оранжевым тентом, я заглянул внутрь. Полный комплект, ничего не использовано и даже не открыто. Водоналивные батарейки сухие, значит, наружный световой маяк и внутреннее освещение не работали, что уже не может не радовать. В рабочем состоянии маяк видно на много морских миль. Я задумался: от плота нужно срочно избавляться, с воздуха его, должно быть, очень хорошо видно. С самим плотом проблем быть не должно: стоит только его спустить или пропороть борта, и он пойдёт на дно. А вот что делать с половинками контейнера? Они тонуть точно не будут.
Срезав плавучий якорь и зацепив плот за аэролодку фалинем, входящим в комплект плота, я выдернул его из зарослей осоки вместе с остатками упаковочного контейнера. Тщательно проверил, не осталось ли на месте падения посторонних предметов, и отбуксировал плот к ближайшему островку.
Содержание спасательного комплекта ПСН-6М зависит от условий эксплуатации корабля, на который он установлен: открытое море, прибрежная эксплуатация и защищённые водоёмы. Мне попался плот почти самой полной комплектации класса «А», отсутствовала только радиостанция, радиомаяк и антенна. Из всего спасательного комплекта, довольно богатого на всякие «ништяки», в первую очередь меня интересовал сертификат. Сертификат составляется на заводе-изготовителе и действителен на весь срок до сбрасывания плота в воду. В сертификате указана комплектность плота, а на станциях обслуживания заполняются разделы сертификата: «Сведения о хранении плота на складе», «Сведения о передаче плота», «Сведения о переукладке (освидетельствовании) плота», «Сведения о сдаче плота в ремонт», «Ремонт плота», «Сведения о замене предметов снабжения и снаряжения», «Сведения о хранении на кораблях и судах» — с указанием дат и ответственных лиц. Сейчас меня интересовал именно последний раздел, но он оказался не заполнен, что уже наводило на определенные нехорошие мысли.
С плотом я разобрался быстро: вытряхнул всё его содержимое на пол аэролодки и, разрезав баллоны ножом, утопил. Половинки контейнера пришлось закопать и замаскировать место раскопок, в том же тайнике, прямо под контейнером, легла и очередная закладка с оружием. Выбросить содержание аварийного комплекта плота я не смог. Жаба задушила. Шесть фальшфейеров, две парашютные ракеты, фонарик, три батарейки водоналивные «Маячок 2», сигнальное зеркало, три консервных ножа и один нож плавающий, рыболовный набор, консервированная питьевая вода с аскорбиновой кислотой в банках по пол-литра, аж целых двадцать штук, шесть упаковок карамели, аптечка первой помощи, ремкомплект для лодки, ручной мех для её накачки. Всё это уйдёт в тайники — оставлять это себе и открыто пользоваться точно нельзя. Особенно меня порадовала консервированная вода: на болоте хоть воды и много, но пить её нельзя, а иметь аварийный запас просто необходимо.
Закончив утилизировать плот, я, не задерживаясь, отправился на остров сектантов. По дороге больше не должно встретиться никаких других островов.
Чем хороша новая аэролодка, так это тем, что она почти не залипала в болотной грязи при остановках, и скорость со временем не снижалась: сказывалось наличие гладкого, скользкого днища, почти не создававшего сопротивления при езде по болоту. И, тем не менее, я ехал медленно и аккуратно. Времени у меня вагон и маленькая тележка, да и подумать есть, о чем. Несмотря на неожиданную находку, мой план не поменялся: в деревне староверов я проведу несколько дней, надо разобраться с «вратами».