Дальнейшее изучение карты принесло новые сюрпризы. Это точно карта нашего района: в углу карты угадывались Каменногорск с Приречным, а вот эта метка, наверное, часть ПВО, в которой мне пришлось погостить в прошлом году. Обозначены некоторые острова. Я ясно видел остров диверсантов и остров с деревней староверов, по всей карте какие-то непонятные метки, оставленные цветными карандашами. Но самое интересное это то, что на карте была нанесена отметка с координатами упавшего вертолёта! Кто же ты такой, сектант-ГРУшник Суслов? То, что ты попал в прошлое из нашего времени, судя по форме, ещё до начала развала СССР, мне уже ясно. Но вот откуда ты, собака, про вертолёт знаешь? Напрашивался только один вывод: или обломки уже нашли, или найдут очень скоро.
Я стоял на кладбище и задумчиво смотрел на огромный каменный крест. Придётся мне стать осквернителем могил — другого выхода я не видел. Осмотр острова и развалин с храмом других существенных находок не принёс. Единственное место, где я ещё, возможно, смогу получить ответы на свои вопросы, сейчас передо мною. Могила Ивана Суслова.
В той своей жизни мне не раз приходилось участвовать в эксгумациях тел, и каждый раз это было по-разному. Эксгумация для опознания, для перезахоронения, для получения образцов и/или направления тел на экспертизу, приходилось вскрывать захоронения преступников, которые пытались избавиться от тела жертвы — чего только не пришлось мне увидеть. Где-то тревожным и скорбным фоном раскопок выступали рыдания и причитания родственников умершего, где-то участвовали только прожжённые профессионалы. Комфортность раскопок обеспечивало время: чем больше его прошло, тем больше у тебя шансов не наблевать себе на туфли или в только что открытый гроб. Я знал сейчас, что меня ждёт — всё зависит от гроба. Да, не от времени, а от гроба, в котором похоронен умерший человек, а ещё от состояния и влажности грунта. Если вскрывать могилу человека, похороненного в те времена, когда на материалах для его последнего пристанища не экономили, даже если прошло несколько десятков лет, то и тело, даже с истлевшей плотью, сохранялось хорошо: обычно почти целый костяк и почти не поврежденная одежда. Когда же в наше время гробы стали делать из чего попало и, тем более, так называемые эко-гробы, то уже через год можно было отрыть только перемешанное с землёй тряпьё и фрагменты частей тела. Я знаю это точно, я видел это сам.
Похоронен коллега по путешествию во времени уже больше ста лет назад: в 1869 году его похоронили, а до этого он прожил до глубокой старости. Что там меня ждет, неизвестно, но судя по тому, с каким усердием, и как тщательно его могилу обустроили прихожане, можно надеяться на положительный результат.
Как в одиночку поднять камень весом в несколько сотен килограмм? Довольно просто на самом деле, если ты не пропускал в школе физику, у тебя прямые руки и есть необходимый инструмент. У человека советской закалки, пережившего девяностые годы, смекалка развита необычайно. Я хорошо помню случай, когда в своей старой жизни отправился по заброшенным советским рудникам и карьерам с главным геологом нашей компании. Нашей задачей было посмотреть состояние этих объектов, узнать собственников земли и провести с ними переговоры на предмет доразведкой. Вроде ничего сложного: все они были обозначены на картах, преодоление каких-либо участков бездорожья не предполагалось, поэтому выехали на одной машине. Служебный УАЗик почти справился с задачей, но мы забыли о человеческом факторе. В густой траве заброшенного карьера, напоровшись на ржавую, колючую проволоку, УАЗ пробил себе все четыре колеса, да так, что дыр на каждом было с десяток. Запаски только две, возимого ремкомплекта для ремонта колёс не хватит на все отверстия, связи тоже нет. Что делать? Мы уехали оттуда уже через час и на своих родных колёсах. Поменяв две запаски, остальные колёса мы разбортировали и набили сухой травой под завязку. Я до сих пор помню ошарашенный взгляд работника шиномонтажа, когда он их разбирал.
Ручная лебёдка, система блоков, настил и каркас из брёвен — вот и всё, что мне понадобилось, чтобы поднять и сдвинуть крест в сторону. Не скажу, что это было легко, но справился я за несколько часов. Заглублен крест в грунт был основательно, почти на два метра, и в конце имел что-то типа фундамента — большое прямоугольное расширение. Осмотрев основание креста, я про себя хмыкнул: видимо, набить нужную надпись на кресте у крестьян получилось не сразу, вся нижняя часть была покрыта выбитыми надписями, да причем так непонятно и коряво, что даже глазам на это смотреть больно.