- Постойте! - вдруг завопила Милка, вскакивая и в отчаянии протягивая вперед руки. - Постойте, я вспомнила, дайте сказать!
- Э, она что-то вспомнила, - говорили в толпе,- дайте сказать.
- Пускай, - сказала вставшая было Васена, усаживаясь за стол и давая тем самым понять, что заседание продолжается.
- Я вспомнила, - торопливо говорила Милка,- Левка сам мне сказал, что где-то на юге он убил комиссара.
- Что вы скажете на это, Курковский? - спросил судья.
Левка встал и пожал плечами:
- Эдак она, пожалуй, вспомнит, что я родного отца убил. Нет, конечно.
Вот и все.
И снова встал судья, снова объявил он, что заседание переносится, и вновь его прервали. У дверей в давке кто-то протискивался, слышалось: «Пропустите свидетеля». Борис вскочил, чтобы рассмотреть, не Костя ли это. Да, это был Костя, и за ним, невозмутимый как всегда, протискивался Нестеров. Макарьев, наклонившись над столом, что-то говорил судье. Все, не ожидая разрешения, стали снова рассаживаться.
- Послушаем, -с удовольствием сказал кто-то.
- Это нарушение процессуального кодекса! - кричал Морковин. - Это не процесс, а базар какой-то.
- Не кричи, - ответила Васена, плотнее усаживаясь на стуле, - нам бы только до правды доискаться.
- Правильно! - ревела толпа. - Так его Васена, давай!
У Васены пылали щеки.
- Горе ты мое! - низким цыганским голосом выла тетя Паша. - И что ты только делаешь, злосчастный ты мой!
Борис с нежностью смотрел на Нестерова - немало трудов ему и Косте стоило найти этого проклятого кавалериста; да им бы, наверно, никогда его и не найти, если бы не Розалия: исчезнуть одному - это еще возможно, пропасть вместе с конем значительно труднее.
Борис был так счастлив, увидев Нестерова, что совсем не думал о том, какие показания даст этот человек, который, конечно, не случайно исчез в самое тревожное время.
Опрос Нестерова вел судья.
- Что вы можете сказать о Курковском и его компании?
- Да что сказать, - Нестеров пожал плечами,- парни…
- Расскажите, как вы с ними познакомились.
Познакомился он с ними у тети Паши, где они часто потом встречались и вместе выпивали.
- Были вы с ними на вечеринке в поселке?
- А как же!
- Да не верьте вы ему, окаянному! - крикнула тут тетя Паша.
- Что произошло там с Ведерниковой?
- Да что… Была там Ведерникова.
- Что она там делала?
- Ну… вино пила. Винегрет ела, - глаза Нестерова блеснули, - Левке по морде дала.
- За что же?
- За дело.
Все рассмеялись. Ах как хохотал Сережа! Ему казалось, что все снова налаживается.
- Что же было дальше?
- Да испугался я, как бы ей чего дурного не сделали, и предупредил, чтобы удирала.
- А раньше она в этой компании бывала?
- Никогда не видал.
- А правда, что ее хотели убить?
- Кто их знает, пьяные же они были, черти, потом с них не спросишь.
- Так вы не можете сказать, собирались ли убить Ведерникову?
Нестеров снова пожал плечами и задумался. Все заметили, что Левка пристально смотрит на него. Нестеров поднял голову.
- А им недолго, - сказал он.
- Вы хотите сказать, что они вполне могли убить?
- А кто их знает. Пьяным ведь недолго.
- Но все-таки, хотели они ее убить?
- Я их не спрашивал.
«Ох, сволочь!» - подумал Борис.
- Значит, вы не знаете, - сказал судья. - Хорошо. Давайте о поезде. Когда Курковский послал вас остановить поезд?
Складки на лице Нестерова стали медленно собираться к левому уху - он улыбался. Потом почесал голову у виска и ухмыльнулся еще шире:
- Что-то я не помню, чтобы Левка посылал меня останавливать поезд.
- Однако поезд остановили вы?
- Вроде бы.
- А как же вы узнали о взрыве?
- Узнал я об этом случайно. Я вышел во двор, и получилось так, что Левка и Николай встретились при мне, но меня не видали. Я понял так, что к ним недавно приходил какой-то человек, с железной дороги, что ли, и сказал, что поезд с диппочтой пройдет сегодня. ..
При этих словах Берестов быстро поднял голову. «За эти слова, - подумал Борис, - прощаю тебе все грехи, лиса».
- Что поезд, значит, пройдет сегодня. «Вот те раз», - сказал Левка, и они заторопились. Левка кинулся в дом, что-то сказал Люськину, потом снова разговаривал с Николаем, разговор шел о взрыве и о взрывчатке. Я, признаться, думал, что они сами собираются взрывать поезд, - добавил он простодушно.
- Хорошего вы о них мнения, - заметил судья.
- Да что… Сел я тогда на свою лошадку и поехал потихоньку.