С этой стороны клуба никого не было - толпа стояла у входа с другой стороны. И надо же было случиться, что только один милиционер Васильков видел, как со звоном вылетело стекло и на землю тяжело спрыгнул Левка с револьвером в руке. Он побежал к ограде, и - можете себе представить? - Васильков устремился наперерез. Васильков! Левка не выстрелил - выстрел привлек бы сюда всю толпу, стоявшую у входа, - а милиционер не успел вынуть свисток и не догадался крикнуть. Так молча бежали они под углом друг к другу - кто раньше добежит до ограды. Милиционер наддал, и они встретились шагах в десяти от нее.
Васильков был мал ростом, однако обладал большой головой. Сознательно ли он решил использовать это свое преимущество, или действовал по счастливому наитию, только он, разбежавшись, ударил Левку головой в живот. Когда Левка поднялся, около него был чуть ли не весь город.
Заседание возобновилось только через час, когда все приутихло, ухо прокурора было перевязано, а скрученные бандиты водворены на свои места. Впрочем, и после того, как суд начали снова, зал долго не мог успокоиться. Екатерина Ивановна все дрожала и куталась в старый платок, а Васена то и дело возбужденно оглядывала зал. Встал судья.
- Свидетельница Романовская, что вы можете сказать по поводу этого пакета? Это письмо, если не ошибаюсь?
Романовская молчала.
- Дура ты, Романовская, - вдруг с раздражением сказал Берестов, - неужели ты не понимаешь? Ведь плохо, плохо дело, совсем плохо. Подозрение на тебе.
Тогда Романовская медленно поднялась и покорно стала рассказывать, что произошло в ночь, когда исчез Водовозов.
- В ту ночь, - начала она, - Павел Михайлович взял меня с собою на задание…
- Ой врешь, собачья дочь! - крикнул кто-то.
- Нет, правда, - тихо сказала Кукушкина и опустила голову.
Странно было видеть, как эта женщина в военной гимнастерке, при ремнях и кобуре, потупила голову и что-то шепчет.
- Я могу разъяснить, - привставая, сказал Ряба,- никогда он ее на задания не брал и никогда бы не взял. Она пошла сама, как не раз, словно собака, за ним ходила. Правильно я говорю?
Кукушкина не отвечала.
Именно так это и было. Она пошла за Водовозовым без всякого разрешения. Был дождь, все хлюпало, гудело и свистело. Павел Михайлович не мог ее услышать. В эту ночь Кукушкина недаром двинулась следом за Водовозовым: она не верила, что он пошел на задание, ей казалось, что здесь замешана женщина, она была почти убеждена в этом, - почему, и сама не могла бы сказать. Просто она знала, что здесь замешана женщина и что она, облеченная властью Кукушкина, этого не допустит.
Дождь хлестал по кожаной куртке, за шиворот лило, волосы липли к лицу, юбка вязла в ногах. Впереди Павел Михайлович вышагивал навстречу дождю и ветру. Они прошли город, а затем, к удивлению и страху Кукушкиной, направились к лесу.
Она понимала, что нужно вернуться, что идти дальше и бессмысленно и опасно, однако двигалась вперед, каждую минуту надеясь, что повернет назад. Кроме того, ей стало страшно, и знакомая фигура впереди успокаивала ее: если что-нибудь случится, можно будет позвать на помощь. Он ее, конечно, страшно обругает, но не оставит одну.
Однако на лесной дороге, залитой водой, она попала ногою в глубокую колею и растянулась, чуть не плача от обиды, злобы и боли в ноге. Сразу встать ей не удалось, некоторое время она сидела, чувствуя, как намокает юбка и вода наполняет сапоги. Ей хотелось завыть. Водовозова уже давно не было слышно.
Наконец она встала, пошла, как она думала, назад к городу, для чего свернула на боковую тропинку и долго по ней брела. На самом деле она углублялась в лес.
Вернулась гроза, небо вновь забилось и затрепетало, пробиваемое молниями, и Кукушкина долго стояла, прижавшись к толстой ели с ее грубой и мокрой корой. А когда все поутихло, она услышала, как кто-то с шумом продирается сквозь кусты. Потом шум внезапно утих, и она услышала тяжелое дыхание. Кто-то стоял и дышал. Она чуть было не обеспамятела со страху.
Треснул гром, и в просвете вздрагивающего неба она увидела Водовозова. Он не шел, он все время падал, наваливаясь на деревья. Мокрое лицо его с налипшими волосами было искажено, зубы скалились. Даже Кукушкиной стало ясно, что дело плохо. Она преодолела страх и подошла ближе. Увидев ее, он стал хватать рукою кобуру, все время не попадая. Потом начал валиться на молодую сосенку, подминая ее под себя, огромный в своем кожаном пальто.