Выбрать главу

Однако Милка не знала, что инженер, на беду свою, поправляется очень быстро и что следствие идет полным ходом.

Морковин уже несколько раз был в больнице и знал теперь точно, что Дохтуров не может объяснить, каким образом у него в кабинете оказались деньги, что преступление свое он, разумеется, отрицает, сообщников не выдает, а вместо этого рассказывает какую-то плохо придуманную историю, как два незнакомых парня привели его к железной дороге.

Когда, вернувшись из поездки, Милка влетела в кабинет Берестова, в надежде узнать новости и рассказать о своих успехах, она была поражена видом Дениса Петровича. Он со злобой, как ей показалось, взглянул на нее и тяжело сказал:

- Всё. Через три дня трибунал.

- И ничего… - робко начала Милка («А вы-то говорили, что все будет хорошо», - хотела она сказать, но не сказала).

- Ничего.

Милка поняла: это конец. Никого не будет на этом суде, кроме трех судей, заранее настроенных следствием, ни защитников, ни заседателей, ни народа - никого! Суд военного времени.

- Можно его повидать? - спросила она.

- Нет, он уже в тюрьме.

«А ведь тогда это было так просто!-думала она. - И я сама отказалась. А теперь больше никогда. Никогда».

Она не помнила, как очутилась на улице (неужели просто повернулась и ушла, не сказав Берестову ни слова?!). Неподалеку от розыска ей повстречался Борис. Они остановились.

- Вот и все, - сказал он.

- Где Сережа?

- У Дениса Петровича.

- Он знает?

- Нет.

Милка задумалась, опустив голову. «Она стала совсем взрослая», - подумал Борис. И все-таки у него не хватило духа рассказать ей о том, что произошло на последнем собрании розыска. Кукушкина делала сообщение о ходе следствия по делу Дохтурова - именно Кукушкина, потому что Берестов необходимыми сведениями не располагал. Она стояла, расставив ноги, рука на кобуре, короткие волосы торчат как перья.

- Двоих диверсантов мы упустили, но у нас в руках главный гад, нужно заставить его заговорить и выдать сообщников. Я считаю этот путь самым простым и верным. Что для этого нужно сделать? Я считаю, что нужно в корне менять водный режим (при этих словах сидевший в углу Морковин поморщился и двинул стулом). Наукой установлено, что человек может прожить без воды только четыре дня. Следовательно, если не давать ему воды…

- И кормить селедкой, - дурашливо вставил кто-то.

- Да, быть может, и увеличить несколько количество соли в пище.

- Это называется пыткой, между прочим, - звонко сказал Ряба.

Наступила тишина. Все, казалось, ощущали, как комната медленно наливается ожиданием и ненавистью. Ряба оглянулся, отыскивая глазами Берестова, но того не было. Увидев в этом движении просьбу о помощи, Борис встал, за ним поднялось еще несколько человек.

- Мне все равно, как это называется, - ответила Кукушкина, - если это идет на пользу нашему делу.

- Не идет!-заорал Ряба и замахнулся рукой, как баба на базаре. - Пусть капиталисты устраивают застенки, а я заявляю от имени мировой революции- не позволим!

- Врага жалеешь, Рябчиков, - сказал из своего угла Морковин.

- Себя жалею!-так же махая руками, кричал Ряба. - Их вон жалею, советскую власть жалею!

Никто уже никого не слушал, все порывались говорить и что-то выкрикивали.

- Тихо! - проревел вдруг голос Берестова, -и все смолкли, ожидая, что он скажет. Он ничего не сказал, а только кивнул на дверь.

Прислонившись к притолоке, стоял толстенький человек в австрийских башмаках с обмотками и в странном картузе гоголевских времен. Это был комендант тюрьмы. Он сделал шаг вперед, снял картуз, обнаружив лысину, и споткнулся (комендант всегда спотыкался, а споткнувшись, смеялся и говорил, что при его конструкции наврали в расчетах).

- Меня мама, между прочим, не на коменданта рожала, - негромко начал он, - моя мама, чтобы не соврать, имела в виду сапожное дело. Но уж коли я сюда сел, я та же советская власть, а не родимое пятно царского режима. Вы меня поняли: если кто еще скажет при мне про селедку, я тому, извиняюсь, дам в морду немножко, и согласен потом иметь неприятности от нашей красной милиции.

- Не верю! - орал Ряба. - Я вам теперь не верю! Комсомольские патрули в тюрьму, контроль со стороны укома партии!!