- Ну если я вам скажу, что по методу покровного стекла,это вас успокоит?
- Конечно. Именно этому методу Латтес отдает предпочтение.
- Что?! - в ярости закричал эксперт. - Что вы знаете о Латтесе?
- Да больше ничего. Перейдем к самому методу исследования. Почему вы решили, что кровь обвиняемого и кровь в пятне принадлежит к разным группам?
- Нет, это замечательно!-улыбаясь бескровными губами и оглядываясь в поисках сочувствия, сказал эксперт. - Очевидно, я должен прочесть здесь лекцию о группах крови.
- Ну, хорошо, - так же спокойно продолжал Макарьев и переступил с ноги на ногу, - если вы не хотите, это сделаю я, только, наверно, у меня получится много хуже. Вы действовали на красные кровяные тельца различными сыворотками и ждали, не произойдет ли…
- Чего, ну чего не произойдет ли? - язвительно спросил старик.
- Агглютинации, - обычным голосом сказал Макарьев.
И тут Борис увидел, что Денис Петрович сидит, скрестив на груди руки, смотрит на него и сотрясается от смеха. Сколько времени все вместе они зубрили это слово, тюка не научились непринужденно его произносить!
Эксперт несколько примолк.
- Это не так уж и сложно, - продолжал защитник.- Агглютинация - это когда красные кровяные тельца начинают склеиваться в кучки. Под воздействием сыворотки они могут склеиваться, а могут и нет - смотря какая группа. Вот красные шарики в крови первой группы, им на все сыворотки наплевать, с ними ровным счетом ничего не делается. Так ведь?
Старик молчал.
- А красные шарики четвертой группы как раз наоборот, какой сывороткой на них ни воздействуешь- первой, второй или третьей группы крови,- они тотчас склеиваются. И вот вы взяли…
- Да! Да! Прекрасно! Очень хорошо! Замечательно! - опять закричал старик. - Я подвергал красные кровяные тельца воздействию сыворотки и увидел, что в крови Дохтурова и в крови пятна они ведут себя по-разному. В крови Дохтурова они остались неизменны,, а в крови пятна во всех случаях агглютинировали через пять минут. Что дальше?
- А дальше я буду задавать вопросы.
- Убедительно вас прошу.
Эксперт стоял злой и настороженный. Все притихли, ожидая вопросов защитника.
- Знаете ли вы, что такое ложная агглютинация?
Старик растерянно кивнул.
- И знаете ли вы, что под воздействием загрязнения, бактерий происходит такая ложная агглютинация?
Эксперт почему-то полез в карман за какими-то бумажками. Рука его дрожала.
- Викентий Викентьевич, - вдруг сказал Макарьев,- кровь-то была в земле! Да еще в болотной! Там же кишмя кишело!
- Панагглютинация!-тихо и горестно произнес старик.
- Не огорчайтесь, Викентий Викентьевич, - продолжал Макарьев, - я бы тоже, конечно, ни за что не догадался, если бы точно такая же ошибка не произошла два года назад на знаменитом лондонском процессе. Она описана в «Криминалисте».
- Ах, беда, - говорил старик, - ах, беда, беда.
Вечером он пришел в розыск.
- Опозорили старика, - горестно сказал он,- раньше никак не могли сказать.
- Никак, Викентий Викентьевич, - ответил Берестов,- здесь такая игра идет - никак нельзя.
В розыске ликовали.
- Понимаете! - кричал Ряба. - Рассказ Дохтурова получил неопровержимое доказательство! Это же замечательно! А театральный-то старикан какую речь сказал!
Макарьев был героем дня.
- Ну как? - скромно опросил он у Берестова.
- Ничего, - ответил Денис Петрович, - только не три ты все время лапой лысину. И не думай, что дело уже сделано.
- А что они, собственно, могут выставить против этого самого кровавого пятна?
- Еще не знаю. Однако я знаю, что мы уже выстрелили из одного главного ствола, а они еще не стреляли. Какую-нибудь штуку Левка нам приготовит, это как пить дать.
Денис Петрович стоял у окна. Он теперь часто, как Водовозов, стоял и смотрел в окно.
По улице шла Кукушкина, за ней - не отставая, но и не приближаясь, с видом даже несколько скучающим - следовала Нюрка.
- Сереженька, - говорила бабка Софа, - ну чего же ты нервничаешь, скажи на милость!
Сережа закрыл глаза. Во время процесса он так ненавидел Левку, так страдал за Милку и вместе с тем так гордился ею, так радовался истории с запиской, так боялся прокурора и, наконец, так счастлив был результатом экспертизы - словом, так яростно бросался от надежды к отчаянию, что у него больше не было сил. Не было сил даже на то, чтобы ненавидеть бабку Софью Николаевну.
- Скушай ватрушку, я тебя прошу, - говорила бабка.
Водовозову казалось, что он лежит на дне реки и вода всей своей тяжестью давит ему на грудь. Далеко наверху шла жизнь, был виден свет и слышался голос, который тянул что-то непрерывное и жалобное. Так звала кого-то на помощь умирающая Ленка. Водовозов рвался туда, наверх, но это было очень трудно и утомительно, и он, смирившись, сам добровольно уходил тогда в головокружение и темноту. Но ненадолго. Голос был слабый и жалобный, а может быть, это не голос, а само дрожащее пятно неотступно молило о помощи. И тогда он снова метался и делал попытки подняться.