Гришака следил за его работой, полуоткрыв от удивления рот. Упрямство постепенно исчезло с его лица, и он взглянул на Сашу с такой благодарностью, что мальчику стало больно, и он поспешно отвернулся.
— Теперь прочитает, — Гришака потрогал тряпку на палочке и, повернувшись к Маринке, договорил: — Идём.
— Прочитает, — тоненьким голосом протянула Маринка и покорно заспешила за братом.
— Доиграетесь до немцев, — сердито проворчал дед Никита, но бабушка Ульяна, тревожно наблюдавшая за детьми, тихо сказала:
— Спасибо тебе, Сашок. А ну, идём скорее, головушки вы мои бедные.
Перейдя улицу, они огородами подошли к реке.
— Бродом пойдём, — коротко сказал дед, осторожно спустился с крутого берега на отмель и вошёл в прохладную воду.
Река в этом месте была мелкая, не выше колен. Войдя в неё, дед наклонился, ополоснул лицо и бороду, крепко отжал её и перекинул через плечо.
От реки тропинка шла сначала в прохладной тени старого дубового леса. Дед шагнул на неё осторожно, опираясь на крепкую палку. Все молчали.
— Вёрст с пяток так пройдём, — заговорил наконец дед и посмотрел вверх, точно ловил ускользавшие воспоминания. — Там две сосны стоят рядом, у них верхушки громом отбило. Там, понаправо, старый лес пойдёт, а поналево — гарь. Теперь она уж и не гарь, верно, давно лесом поросла. Молодняком этим и идти, а там бугорок, на нём дуб старый, обгорелый, сдалека его видно. Опалило его, когда лес горел, а совсем не сгорел. От того дуба уж каждый шаг с оглядкой. Другие приметы говорить буду. Глаза мои ещё видели, как последний раз ходил поглядеть, на старое чего-то потянуло.
Остановившись, дед Никита согнул молоденькую липку, сломал её, обрезал сучки, вершину и протянул шест Саше.
— За серёдку держи, — сказал он, — провалишься — она сдержит, по ней и выберешься на твёрдое место. Не забудь. Первый идёшь.
Сердце у Саши сильно забилось, но шага он не замедлил.
Глава 6
ДОШЛИ!
По тропинке двигались в полном молчании. Даже дети притихли на руках у старших. Земля стала сырой, зелёный мох покрывал её, тропинка исчезла — видно, шли они уже нехожеными местами. Наконец высокие деревья старого леса остались позади и показались тощие, обросшие седым мхом сосны. Начиналась Адрюшкина топь.
Саша на минуту остановился. Глазам стало горячо, а в затылок точно кто-то подул холодом. «Значит, я всё-таки трус», — с отчаянием подумал он.
Дед Никита оглянулся.
— Бабка, ты тут? — спросил он, по привычке поднося руку козырьком к глазам. — Тут? Ладно. Теперь слушать меня: куда я ступлю — туда все ступайте. Поняли?
Бабушка Ульяна подошла, стараясь не показать усталости. Малыши качались у неё на перекидке, спереди и сзади, как в гнёздышках.
— Я Маринку возьму за руку, — сказала она, — а тебе, дед, Гришаку вести.
— А козу кто поведёт? — испуганно спросила Маринка.
— Маньку я поведу, — заявил Гришака, — верёвку только мне нужно, привязать её.
Верёвочка тотчас нашлась в бабушкином кармане, и никто этому не удивился. Дети Малинки знали: у бабушки Ульяны в карманах всегда найдётся нужное. Гришака старательно обмотал верёвкой рога недовольной Маньки.
— Не балуй, — сказал он строго, — тпру-у!
Саша засмеялся, и вдруг ему стало совсем легко.
— Две сосны стоят рядом, — сообщал он. — Без верхушек. На них прямо идти. Так?
Он шёл, ощупывая ногой каждый шаг. Все двигались за ним, ступая туда, куда он ступал — шаг в шаг. Со стороны это походило на забавную игру, но играли всерьёз.
Все молчали, даже Павлик и Наталка. Время от времени лишь раздавался мерный голос деда Никиты:
— Корни, корни ногой ущупывай. На каждое деревцо по тропке заметки клади, зарубинку малую, чтоб другой раз без сомнения идти. Да не сильно руби, чтоб чужому глазу неприметно было.
Вдруг бабушка Ульяна вскрикнула: нога её соскользнула с корня, зыбкий мох прорвался, и она сразу по пояс ушла в полужидкую трясину. Выпустив руку Маринки, она схватилась за тонкий стволик ближайшего дерева.
— Детей, детей спасайте! — крикнула она.
Саша кинулся к ней, но ступил неосторожно и сам соскользнул в холодную грязь. Точно чьи-то липкие руки потянули его вниз, по грудь, но он крепко держался за шест, которым опирался на корни деревьев. Маринка громко заплакала.
— Ложись, — приказал дед Никита Саше, — через шест ползи!
— Детей спасайте, — снова крикнула бабушка Ульяна.
Дед Никита шагнул мимо неподвижных от страха Гришаки и Маринки, нагнулся, подхватил бабушку Ульяну под руки, с усилием вытащил её, всю облепленную грязью, и поставил на корень, за который она только что держалась. Бабушка схватилась за дерево и покачнулась, но тут Наталка громко заплакала, и это сразу, придало ей силы.