— Юрий Иванович, вот тогда и будем решать. Сейчас-то чего в будущее заглядывать? — ушёл я от прямого ответа.
— Всё у тебя, зараза эдакая, просто, — вновь покачал он головой.
Я в ответ привычно пожал плечами.
— Да и в самом деле, ты чего к человеку пристал, Иваныч? — подал голос Веселовский. — Ему скоро уплывать с ними. А там или маги вылечат, или он их высадит на необитаемом, хех, острове.
— Скорее в чистом поле, — фыркнула Клава Вагон.
— Юрий Иваныч, зато представь какие перспективы у нас откроются, если там смогут привести сумасшедших в порядок? — сказал я.
— Главное, чтобы они потом опять кукухой не поехали, — недовольно буркнул первый помощник Колокольцева. — А то устроят в посёлке филиал мясозатовки и сыропоедания человечины.
— Так, — глава посерьёзнел, — чтобы таких разговоров не было. А услышите, то сразу же пресекать. Если в самом деле получится вылечить этих, то нам это будет только на руку.
Так вышло, что половину отведенного на совещание времени потратили на обсуждение вопроса болотных безумцев. Заранее прикинули самые острые моменты, которые могут возникнуть при совместном проживании с бывшими людоедами. В главном решили вот что: выделить для их проживания большой барак, если окажется пара десятков человек; построить отдельный квартал из нескольких бараков, случись нам найти и вылечить несколько десятков и тем более, больше сотни.
Новый корабль был больше того струга, на котором я плавал в земли аборигенов. Он обзавёлся палубой и низким трюмом, более мощным двигателем, мачта стала выше и несъёмной, парусная оснастка увеличилась и усложнилась. Появились две пушечки на удобных лафетах по одной на каждом борту. На носу и корме стояли шкворни для установки ещё одного лёгкого орудия. Дополнительно в качестве обязательного оружия в судовом арсенале лежали несколько мушкетов слонобойного калибра, куда можно было засыпать полпригоршни восьмимиллиметровой картечи. Паруса с реями и мачтами были мной укреплены духовными искрами. Точно такую же обработку прошли некоторые детали судового набора и металлические листы, которыми были обшиты борта.
Двигатель питался топливом, которое уже начали сами делать из найденной в горах нефти. Бензин, предназначенный для корабля, прошёл через нежные ручки Лизы, а сам мотор через мои. Это даст экономию без потери мощности в лошадках.
На верхушке мачты развевался флаг — мой флаг. К линкийцам я плыл в старом образе рыцаря древнего ордена, сражающегося с нелюдями.
Товары были прежние: драгоценные украшения, красивая земная посуда, ткани оттуда же, специи, косметика и духи, слитки металлов — медь, бронза, латунь.
В трюме поставили небольшую клетку для сумасшедших пленников, чтобы они не мешали нам своим беснованием, им в пищу всё время пути добавляли особое зелье — магическое успокоительное. Его приготовил Люр по моей просьбе.
Частокол и ворота носили следы свежего штурма. И не просто свежего, а свежайшего.Местами брёвна ещё дымились, а сколы белели чистой древесиной, не успевшей потемнеть от солнца, пыли и дождей.
Поселением было то самое на берегу реки, в котором нас не пожелали видеть в наше первое путешествие в земли линкийцев.
— Гляди-ка, машут нам, — произнёс один из моряков, из постоянного экипажа.
— Причаливаем? — поинтересовался у меня капитан судна. Если на Земле капитан корабля считался царём и богом во время плавания, то в наших условиях старшим в походе был я. На корабле тоже.
— Да, — ответил я ему.
Через десять минут передо мной стоял немолодой мужчина с короткой бородкой и усами с перевязанной левой рукой и шеей. Всем своим видом он демонстрировал уважение ко мне и свою покорность. Был он новым старостой, так как прежний не то погиб в бою, не то сейчас помирал от ран.
— Господин, помогите нам, — попросил он. — Разбойники увели половину наших дочек и жён, чтобы продать в рабы. И немало детей прихватили.
— Не смогли мы отбить их приступ. Схитрили эти черви навозные, пока в одном месте давили, в другом через частокол перебрались и ударили нам в спину, — из-за его плеча добавил другой поселковый. Этот выглядел здоровее, но значительно старше. Возможно, даже в бою не участвовал в связи с прожитыми годами. При ходьбе он опирался на посох.
— Помогите, а уж мы благодарность будем помнить.
— Сколько разбойников?
— Десятка четыре осталось. С дюжину там подраненных. Да не простыми царапинами гадёныши отделались.
— Куда ушли?
— Да вот в леса те, — он махнул рукой в сторону поселения. — Прошли к нам по оврагам и рощам и также ушли с добычей. Двух часов ещё не прошло, как удрали. А нам и послать вслед некого. Все пораненные, а кто и со своими родными сидит, не пойдёт в чащу, где в засаду угодить легко можно.