— Что б я ещё раз сел за баранку этого пылесоса!
— Не разбредаемся. Ищем место для лагеря, обустраиваемся, а уже потом решу, что станем делать, — громко сказал я, когда мы покинули машину.
Оксана с мужем с интересом завертели головами. Они тут были впервые. Могу себе представить их ощущения от вида таких родных и уже позабытых пейзажей вокруг.
— А почему мы не перебрались сюда? Здесь всё есть, — вдруг спросила меня девушка.
— Потому что тут живут монстры, с которыми никто не захочет соседствовать, — сказал я. — И шаман гоблинов посоветовал тут надолго не останавливаться, так как что-то может случиться.
— Что?
Я пожал плечами:
— Никакой конкретики. Он сам мало что знает про центр болота. Просто в курсе, что место это очень нехорошее. И лично я склонен ему доверять.
Девушка на несколько секунд смокла, потом обвела взглядом пустые дома и грустно вздохнула:
— И всё равно тут почти как дома. Рано утром, когда все ещё спят, и только ты спешишь на первую электричку, так как учишься в другом городе.
Из-за проблемы с транспортом нам придётся задержаться в этом месте. А это означает поиск места для ночлега и создания временной базы. Шуа привела нас на новый городской осколок, где мы ещё не бывали и не знали улиц. От нашего города он отличался разительно. Проезжая часть здесь была узкой, на две машины. Пожалуй, если, например, зимой, когда дорога сужается из-за сугробов, навстречу поедут два грузовика или автобуса, то они не разъедутся. А вот тротуары были просторными метра два шириной каждый. Ещё здесь были широкие газоны, которые отделяли тротуары от проезжей части и жилых домов. Местами торчали пожухлые деревья. У многих отсутствовала листва. У других дополнительно отслаивалась кора.
Дома на улице, куда мы проехали на «уазике», были двух- и трёхэтажными постройками из седой советской древности. Шлакоблоковые с низким фундаментом оштукатуренные и покрашенные в светло-кирпичный цвет. Пластиковых окон здесь было очень мало, что без слов говорило про район. Здесь явно обитали пенсионеры, с трудом выживавшие на пенсию. Таким точно не до ремонтов квартир. За эту версию говорили и густые палисадники с цветами или мини-огородики с культурными растениями. Вот только сейчас от них почти ничего не осталось. От помидоров — сухие скелеты. От капусты — кочерыжки с чернеющими пятнами, оставшимися от сгнивших листов. Многие цветы также засохли.
Транспорта под окнами и во дворах было ещё меньше, чем живых цветущих растений. Нашли восемь машин. Среди них шесть потрёпанных легковушек, один «четыреста шестьдесят девятый» и «газель» с трёхместной кабиной и длинным пятиметровым кузовом. Ни одна из них нам не подходила. В том числе и УАЗ. Глядя на него сразу становилось ясно, что он на одном месте проторчал несколько лет и встретил минимум две зимы. То есть, точно не на ходу.
— Машин мы тут точно не отыщем, — недовольно сказал Прапор. — Нормальных, имею в виду. А нам ещё и доделывать где-то нужно.
— Колёса одни у нас уже есть, — ответил ему Лось. — Нужна просто «буханка» для них.
— Сначала ищем место под базу. Потом займёмся машинами, — сообщил я товарищам.
За первой улицей последовала вторая точно такая же. Я уже было подумал, что нас занесло на осколок спального района и пора уже искать переход на новый, когда вышли на куда более современную улицу. Ширина проезжей части не изменилась. Она оставалось всё такой же узкой. Но вот дома подросли. Двухэтажные здания исчезли, вместо них стояли кирпичные четырёхэтажки. Примерно у каждого второго дома на первом этаже имелись магазины и офисы. От хлебопекарни до салона красоты.
Мой взгляд упал на дом, где почти весь первый этаж оказался отдан под нежилые объекты. Среди них затесалась вывеска «Мебель».
— Туда, — я указал в сторону здания. — Лось, Прапор, Иван, проверьте, чтобы там стражей не было.
— Понял, — кивнул Иван и махнул рукой другим названным бойцам. — Погнали.
Парни на ходу заменили в калашах магазины на те, в которых стояли усиленные боеприпасы. Только такие и могут пронять местных тварей.
— Это те самые стражи, про которые в посёлке жуткие истории ходят? Что их убить нельзя?
Меня с ответом опередил Максимка. Пацану явно захотелось пофорсить перед новичками в отряде.
— Убить любого можно, — с апломбом заявил он. — И даже стражей. Просто конкретно эти гады мрут не сразу.