— Это очень полезный дар, — кивнул я. — Если вы с нами пойдёте в посёлок, то там для Ольги будет куча работы. Тех же собак и домашнюю птицу увеличить в пару раз. Одних для улучшения охранных качеств. Других ради мяса и яиц.
— Я совсем не против. Помогу, да, па? — сказала девушка и вопросительно посмотрела на отца. Тот одобрительно кивнул.
— А вы на болото пришли или отсюда домой возвращаетесь? — поинтересовался Матвей, когда всё было съедено, а столы сложены.
— Только пришли. У нас задание найти кое-какие вещи для посёлка. Но теперь думаю, что важнее будет вас проводить к нам. Конечно, если вы с нами захотите поехать.
— Ищете постройки с Земли? — мои последние слова он пропустил мимо ушей.
Я несколько секунд размышлял над правильностью выложить все карты перед ним или обмануть. Потом решил, что секрет центра болот не так уж и важен. Всё равно без проводника почти никому до них не добраться. Пешком долго и опасно, а через Лабиринт без шамана или мага не пройти никому. Наконец, я определился, что хочу сделать.
— В неделе пути на машине отсюда есть местность, где стоят сотни домов. Их вырвало с Земли Сияние. Эти машины мы взяли там. Кроме них там полно других ценностей. Правда, хватает и опасностей. В последний рейс в те места мы лишились нескольких человек в отряде.
— Чёрные собаки или людоеды? Что-то ещё? — спросил Матвей.
— Что-то ещё. Описать сложно, такое лучше увидеть.
— А лучше не видеть, а то стошнить можно от тех уродов, — всё-таки Директор не смог удержаться, чтобы не вставить свои пять копеек.
— Директор, в охранение, — я посмотрел на него.
Тот вздохнул и буркнул:
— Есть.
Потом новые знакомые поделились историей своей жизни. Перенос был почти классическим: Сияние ночью, а затем осознание себя на болоте среди камней, воды и травяного ковра, под которым очень часто таилась смертельная бездонная топь. Единственное отличие было в том, что их выбросило вместе с домом. Семья жила в небольшом частном домике на окраине нашего города. Там нашлось достаточно припасов, чтобы около месяца жить на одном месте, ведя разведку и надеясь, что появятся спасатели и заберут их из этого страшного места.
Вместе с одеждой и продуктами в доме нашлось оружие. Матвей оказался не только заядлым охотником, но и оружейником. Причём, в буквальном смысле этого слова. Он пятнадцать лет отдал работе на Тульском оружейном заводе на должности техника-технолога, а перед этим три года отучился в техникуме имени Мосина. В его сейфе нашлось немало оружия. Главной его жемчужиной оказалась винтовка «маузер» в калибре 30.06. У Оли на плече болталась гладкоствольная «сайга» в двадцатом калибре. Павел был вооружён гладкоствольным полуавтоматом «фабарм» двенадцатого калибра. Ещё у Матвея имелся «наган», переделанный из травматического револьвера. Для такого мастера не составило труда в гараже превратить кастрированное оружие в настоящее боевое и накрутить запас патронов к нему.
— У вас ружья необычные, — заметил Матвей. Он уже давно засматривался на наши стволы. И только сейчас, когда речь зашла про оружие, задал вопрос, который у него уже давно на языке висел.
— Сами делаем. Взгляни, если хочешь, — я снял свою переломку с плеча, вынул патрон и протянул её собеседнику.
Он вертел ружьё пару минут так и эдак. Всё время с его лица не сходила гримаса удивления.
— Не боитесь с таким ходить? Здесь же всё такое лёгкое, тонкое, да ещё из непонятого сплава сделано. Из чего у вас в посёлке делают их? — с этими словами он вернул мне ружьё.
— Из латуни и бронзы. Потом металл патинируют, чтобы не сверкал как золотая корона.
— Из чего⁈ — глаза у мужчины стали, как старинные царские пятаки от удивления.
— А потом я этот металл укрепляю своим даром. После этого из ружья хоть пушечным снарядом можно стрелять, ничего не разорвёт. Только стрелка может на орбиту отдачей отнести. Хочешь пострелять?
Тот хотел, но боялся. Опыт охотника и оружейника вытаскивал из памяти неприглядные картинки, что бывает со стрелком при стрельбе из кустарного самопала. Но интерес всё-таки взял верх над страхом.
Он сделал пять выстрелов, после чего вернул мне переломку.
— Отличный бой. Не ожидал, — прокомментировал он стрельбу. — А почему так тихо? Какой-то особенный патрон?
— Ружьё кроме прочности ещё зачарованно на уменьшение громкости выстрела. В посёлке у нас есть ещё экстрасенсы, не только я такой уникальный, — ответил я ему. Сообщать, что и тут я руку приложил, не стал. Слишком много сюрпризов — запросто может перейти к недоверию и посчитать, что я ему лью в уши.