Выбрать главу

Толик, явно рисуясь перед Сашей, мощным ударом ноги выбил деревянную дверь напротив «нашей» квартиры, и началась обычная сталкерская работа: мы выгнали из квартиры всех тварей, перевернули квартиру вверх дном в поисках золота и компакт-дисков и перешли в следующую. Когда начало смеркаться, мы обработали четыре квартиры. В двух из них мы обнаружили человеческие скелеты, в одной на нас напала крыса, на которой Игорь «обновил» свой арбалет. Тонкая стрела крысу лишь ранила, и пришлось добивать ее ножом.

Толик включил свой фонарик и спросил:

— Ну что, еще одну перед сном?

— Давай… — ответил за всех Игорь.

За обычной деревянной дверью квартиры скрывалась мощная стальная решетка, пришлось выжечь замок при помощи термитной пасты. В квартире мы не нашли ничего ценного, однако, уже собираясь уходить, я нечаянно смахнул на пол пластмассовую хлебницу. Она разбилась, и среди осколков я увидел знакомую красную бумажку.

— Эй, ребята, смотрите!

На бумажке знакомым уже детским почерком было крупно выведено: "Когда она улыбается, ее глаза похожи на маленькие полумесяцы".

— Игорь, это из какой книги?

Игорь наморщил лоб, вспоминая.

— Чего-то не припомню.

— Интересно, это как — улыбаться, чтобы глаза были похожи на полумесяцы?

— Вот так, — продемонстрировала Саша. Поскольку улыбка адресовалась Толику, получилось действительно похоже.

— Все, ребята. Возвращаемся, перекусим и спать. завтра дел много. Первым я дежурю, потом Максим, потом Игорь и Мишка под утро.

Глава 9

На циферблате моих часов светились цифры 00:35, когда Толик меня растолкал. Толик прошептал:

— Извини, немного раньше разбудил тебя. Показать хотел одну вещь.

Ребята лежали вповалку на полу в спальне, Саше отвели диван. Спросонья я легонько наступил на руку Мишке, за что немедленно удостоился крепкого словечка. Толик, стоя у окна, поманил меня рукой:

— Смотри! Видишь?

— Чего?

— Вон, светофор стоит.

— Ну, стоит, и что с того?

— Днем-то его не было!

Словно зябкий ветерок прошелся по моим внутренностям.

— Призрак?

— Ага… Минут пятнадцать назад началось. Смотри внимательно.

Из окна третьего этажа мы наблюдали за преображающимся в лунном свете городом. Вслед за светофором медленно проявились часы над подъездом; дверь в подъезде вновь стала целой, и разбитые окна вновь затянуло стеклом. Грязный клок тумана скрыл улицу на несколько мгновений, а когда он рассеялся, по улице шли люди.

Призраки двигались замедленно, словно в вязкой жидкости. Они беззвучно здоровались друг с другом, заходили в призрачные здания и садились в призрачный автобус. Автобус абсолютно беззвучно тронулся и так же беззвучно затормозил, когда на дорогу перед ним выскочил мальчишка. Водитель высунулся из окна и проорал что-то не очень приятное, судя по выражению полупрозрачного лица.

Наблюдать за призрачным городом было страшно и притягательно.

Воздух над руинами заколыхался, и туман начал обрисовывать контуры громадного здания с куполами-луковицами. В один момент призрачная церковь покрылась штукатуркой, окна засияли цветными витражами, а кресты на макушках покрылись позолотой.

— Красиво… — Выдохнул я.

— Ага… — Смотри-ка…

Толик указал на мальчишку лет двенадцати с огромным псом на поводке. Пес, напоминавший средних размеров теленка, чинно шествовал впереди мальчишки, время от времени недоверчиво косясь на прохожих: не собираются ли они обидеть хозяина?

Никто из нас до этого момента не видел вживую собаку: после катастрофы собак почти не осталось, они представляли куда большую редкость, чем, например, пингвины, которые были в каждом зоопарке. Впрочем, вряд ли можно будет похвастать теперь, что собаку мы видели именно вживую.

Прежде казавшийся воспитанным пес вдруг резко дернул поводок и словно выдернул мальчишку из общего сонного царства призраков. Мальчишка потрепал пса по загривку (тот добродушно осклабился) и пошел дальше. Пошел точно так же, как ходят живые люди.

Потом он поднял взгляд, увидел нас и весело помахал рукой.

Мы с Толиком одновременно отшатнулись от окна. Мое сердце бешено стучало в груди, зубы выбивали дробь.

— Ну и дела! наконец нашел я в себе силы улыбнуться.

— Ага… Прямо как дядька Петро рассказывал. Жуть.

— Ты ложись давай, а то не выспишься.