— Как Андрей похитил Анюту; потом как ты пришел за ней и… ну, что там у вас было… я только не понял: зачем ему это было нужно? Он отомстить хотел, да?
— Он хотел того же, что и прежде: чтобы я помог ему убить людей. Он держал меня под дулом огнемета и мягко, почти по дружески уговаривал. Когда спросил его, где Анюта, он указал на затонувший дом: "Она там, в подвале. Дверь надежно закрыта, ей не выбраться. Если ты не поможешь мне, я убью тебя, а ее оставлю там".
— И… ты согласился?
— Нет. То есть… я не успел сказать ни да, ни нет. Спустя секунду огнемет взорвался в его руках, и Андрей запылал. Он орал и размахивал руками; я пытался погасить пламя, но не смог даже приблизиться…
Алексей помолчал и сказал задумчиво:
— Знаешь, а ведь баллоны для огнемета крайне редко взрываются.
У меня заурчало в животе; Алексей, услышав, засмеялся:
— Заболтал я тебя, ты же есть, наверное, хочешь! Айда домой.
Окончание истории я дослушал уже после ужина. Алексей подцепил провод от древней лампы накаливания (я их прежде только в музее видел!) к самодельному генератору, и домик осветился теплым желтым светом. Жена Алексея отправила дочку спать и, сев за стол, присоединилась к рассказу:
— Когда Леша открыл дверь в подвал, я его чуть не пристукнула кирпичом… думала, это Андрей. А Леша схватил меня в охапку и говорит: бежать надо из Лагеря.
— Почему бежать? — удивился я. — это же был несчастный случай, Алексей-то в чем виноват?
— У Андрея были друзья, — ответил Алексей. — вернее, не друзья, а что-то вроде секты. Они бы нас убили без всяких объяснений. Я и решил: уж лучше на Болоте как-нибудь, чем в Лагерь возвращаться. Мы решили дойти до Чернореченска и там разжиться хотя бы примитивным оружием — у нас ведь не было даже ножа. Но судьба решила иначе. Мы почти дошли до города, когда нас окружила стая крыс. Их было немного, пять-шесть юных крысаков, но как мы могли защититься от них голыми руками?
— И вот тут-то Леша себя показал! — увлеченно заговорила Анюта. Очевидно, этот случай был их любимой семейной историей. — Он вышел вперед и крикнул: "Ну! Кто первый! Давай!!!"
Алексей смутился, но вспоминать славный бой ему было явно приятно. Он объяснил:
— К моему удивлению, крысы не набросились на меня. От стаи отделился один крыс, подошел ко мне, встал на задние лапы и сделал передними лапами вот так, словно загребал что-то или… вызывал меня на бой. Потом он прыгнул на меня, и мы стали драться.
Знаешь, если бы у меня тогда в руках был хоть нож — крысы разорвали бы меня на части. Уже много позже, наблюдая за ними, я понял, в чем дело: под их грязными шкурами бьются сердца, блин, настоящих рыцарей. С их точки зрения, честная драка — один на один и голыми руками; оружие в руках человека они воспринимают как самое наиподлейшее коварство и естественно, рвутся в бой. Вот почему крысы ненавидят людей; они считают нас подлецами. Между прочим, для охоты крысы могут использовать камни и палки, но только не для драк друг с другом или с людьми. Это для них западло.
Анюта сказала:
— Видел бы ты, как Леша эту крысу отмутузил!
— Да ну тебя… мне повезло просто. Он на меня как кинулся, а я его одной рукой за лапу, другую в пасть… ну, он меня конечно тоже покусал славно.
— Да, но крысу-то ты победил!
— Ну победил. Да только я бы через пять минут после этой победы помер, если б не Аня. Крысы-то ушли, только этот, побитый, остался. Аня меня под мышку схватила и поволокла; как только утащила! Это я сейчас тощий, а в юности-то круглый был…
— Хи-хи…
— Вот, значит, тащила она меня, и вдруг слышит сзади выстрелы. Это друзья Андрея в погоню кинулись. Она от них, а я-то без сознания, тащит меня… вот и получилось, что мы убегали от смерти; потому и попали сюда.
— На Болоте многие люди убегают от смерти. Что, все попадают в эту деревню?
— Не все, конечно. Нужно некоторое стечение обстоятельств… но я не знаю, каких. Могу лишь порадовать тебя: многие из сталкеров — как вольных, инфицированных, так и наших, лагерных, пропавших без вести — живы. Они с нами.
— А как же, они, инфицированные — то здесь живут? Разве не гонят их эти, психокоды назад, в города?
— Я же говорил, наша река лечит нас от всех болезней. А вирус — это, как ни крути, болезнь.
Так вот, отвлек ты меня… обустроились мы здесь, люди помогли — вот домик поставили. А однажды отправился я за грибами, смотрю — и вдруг выходит тот самый. Ну, крысак, с которым я дрался; я конечно испугался, а он подходит и ложится у моих ног. Вроде как, сдается. Я за крысами-то много наблюдал; вот, есть у них такой обычай: побежденный становится рабом победителя. Я его, конечно, пытался прогнать, да он не уходит. Ну, что было делать? Оставил жить здесь…