Начальник заскрипел зубами: Толик уже давно доставал его из-за оружия.
— Арбалет возьмешь, и точка.
Я тоже взял арбалет и вышел на площадку. «Алые» выстроились вдоль северной стены, «Гидра» — вдоль южной, «Пираты» — вдоль западной, нам же, «Покойникам», досталась восточная. Я встал прямо под вышкой и время от времени перекидывался парой слов с дядькой Петро. На второй вышке занял место за пулеметом охранник Серега, еще двое охранников — Гена и Влад охраняли оставшиеся углы. На площадке появился хромой Андрей и тоже потребовал оружие; начальник послал его куда подальше и тот, бурча под нос нехорошие слова, ушел.
Мы простояли так полчаса, и ничего не произошло. Холодный ветер пробирал до костей, и я пожалел, что не надел чего-то потеплее: джинсовая куртка почти не грела. Я накинул капюшон и туго завязал тесемки, но толку от этого было мало. Начальник решил, что выполнил свой долг и спустился под землю — отогреваться. Едва лишь дверь за ним закрылась, на северной стороне дважды хлопнули выстрелы «Алых». Спустя секунду застучал пулемет на дальней от меня вышке. Дядька Петро крикнул сверху:
— Готовься! Сейчас на нас полезут!
Он передернул затвор четырехствольного пулемета и начал стрелять короткими очередями в кого-то, не видимого мне. Я взвел арбалет, вложил стрелу и опустился на колено. Из тумана прямо на сетку прыгнула крыса; я выстрелил, но промахнулся, и крысу тут же уложил Мишка.
Это был его день: Мишка явно наслаждался снайперской стрельбой. Он лег на землю, подложив под локти свернутую куртку, и еле успевал перезаряжать арбалет. Не знаю, как ему удавалось что-то различать в тумане, но судя по визгу крыс, ни одна стрела не пропадала даром.
Стрельба шла по всем направлениям; мои руки устали взводить арбалет, а конца этой атаке не было видно. Неожиданно Толик начал смеяться; я недоуменно посмотрел на него.
— Помнишь, я северным завидовал? Больше не завидую!
Я оглянулся; и действительно, завидовать им больше не следовало: после нескольких сотен выстрелов их пистолеты-пулеметы нагрелись так, что они не могли держать их в руках.
Раздался крик дядьки Петро, первым увидевшего опасность:
— Держись! Шквал идет!
Порыв ветра был настолько силен, что показался мне ударом огромной подушки. Те, кто стоял на ногах, упали; я лег и вцепился руками в асфальт. Теперь я понял, почему Лагерь был окружен лишь стальной сеткой с крупными ячейками — ни одна стена не выдержала бы такого.
Крупный летучий мутант, имевший неосторожность спуститься к земле, разбился о перила вышки и обрызгал дядьку Петро своей кровью. Ветер перебросил через сетку шестилапого мутанта размером с собаку с вытянутой, кончающейся острым жалом мордой. Он завизжал и бросился на Сашу, но тут же упал с двумя стрелами в теле; мы с Игорем кивнули друг другу, а Саша, похоже, ничего не заметила.
— Максим! — Крикнул дядька Петро. — у меня патроны кончаются; сбегай, принеси!
Я закинул арбалет за спину и побежал ко входу. Спускаясь вниз, я столкнулся с начальником; тот взревел:
— Почему не в бою?!
— За патронами, Владимир Сергеевич. Петро послал.
"А сам-то ты почему не в бою, старый козел?" — ругнулся я про себя на бегу. Чуть не выбив дверь, я ворвался на склад. Кладовщик Саня сунул мне в руки рюкзак с тяжеленной коробкой пулеметных патронов, и я побежал назад. Навстречу мне две девчонки — Юля из «Пиратов» и Валя из «Гидры» вели под руки Вовку, командира «Пиратов». Его лицо было залито кровью.
— Что случилось?
— Порыв ветра был очень сильный, он лицом приложился…
Следующий шквал накрыл нас, едва я открыл дверь наружу. Дверь захлопнулась и пребольно стукнула меня по лбу; шипя и ругаясь, я добежал до вышки и полез вверх. Еще один порыв настиг меня на лестнице; к счастью, он был не таким сильным, иначе я, несомненно, полетел бы вниз.
Дядька Петро, отложив пустой пулемет, стрелял одиночными из штурмовой винтовки. Я подал ему патроны и остался на вышке, отстреливая мутантов сверху. Вся земля у стен Лагеря была густо усеяна ими; мне подумалось: "Вот будет работы трупы убирать"…
Ветер начал слабеть, и туман заметно поредел; застрелив еще несколько мутантов, я отложил арбалет и начал разминать уставшую руку. Похоже, бой подходил к концу: выстрелы доносились все реже, замолчал пулемет на дальней вышке, затем смолкли штурмовые винтовки охранников внизу.
— Ой… — с каким-то детским испугом сказал вдруг Петро. Он что то разглядел в тумане, чего не видел я; перегнувшись через перила, он закричал:
— Прочь от восточной стены!!! Влад, беги за "Дурой"!!!