Снегина Дина
Болото
Болото
I. Трясина
1. Начало
Вэллпорт был крохотный городок на тихоокеанском побережье США. Именно был, потому что недавно жители покинули Вэллпорт.
Всё начиналось обыденно и едва уловимо. Не суть важно, где именно зародились первые изменения: в чаще соснового леса, что в двух километрах от Вэллпорта, в глубинах таинственного океана, что непрестанно омывал усыпанные крупной галькой покатые берега, в застенках пищевого комбината Спэллнер ЛТД или же в недрах городской свалки. Важнее то, что никто ничего не заметил.
Для горожан трясина возникла внезапно. Однажды Вэллпорт проснулся - и увидел, что превратился в болото.
Да, город стал болотом в буквальном смысле. Дороги и тротуары стянула мутная зеленоватая вода. В первый день её было ещё не так много, как в последующие, и подошвы ботинок ступали по неприглядной жиже, словно по лужам. В отдельных местах обнаруживалась ряска. Мелкие салатовые крапинки по-детски весело перекатывались по поверхности воды, гоняемые вовсе не ветром, а ногами прохожих и колёсами торопящихся машин.
Ветра с того дня не стало. Воздух над Вэллпортом застыл, и лишь действия людей нарушали оцепенение атмосферы.
Появился мох. Конечно, в отдельных местах города он проживал и раньше - на влажных камнях во всегда сумрачном парке, на теневых сторонах некоторых домов, в нижней части стволов отдельных деревьев... На него не обращали внимания: мох как мох, чего тут особенного? Но в то утро его стало удивительно много.
Мох покрыл собой всё. Отмостки, садовые статуи, перила уличных лестниц, скамейки, детские качели и горки. Видимо, некоторые автомобили и велосипеды мох тоже принял за камни, и потому нарос на них с одной или двух сторон. Порой мох встречался на зданиях - на отдельных стенах или же по всему периметру, опоясав низы домов.
Многие горожане начали новый день с торопливого соскребания мягкой и влажной растительности с дверей и окон машин. Занятие это на удивление было не таким уж простым и отбирало немало бесценного утреннего времени. Потому автомобили, похожие на стриженый газон, стали сегодня не редким явлением на Вэллпортских улицах.
Тина в лужах увязывалась за обувью, пачкала колготы и брюки, наматывалась на колёса, застревала в тормозных механизмах детских колясок. Порой она оказывалась слишком скользкой, и только за первый день в травматологии Вэллпортской больницы было наложено семнадцать обездвиживающих шин и выписано сорок четыре рецепта мазей от ушибов.
Тина на деревьях, а именно на тину более всего походили свисавшие с ветвей тёмно-зелёные слизкие сосульки, была мерзкой и тошнотворной. Увидев её, многим приходилось бегом возвращаться в дома, чтобы оставить только что съеденный завтрак в санитарной комнате, а малыши невольно принимались искать по карманам носовые платки, с чувством сморкаться и показывать бледным мамам, как сильно похоже то, что только что вышло из их носиков на то, что свисало теперь с деревьев. Порой тина соскальзывала и со смачным бульком присоединялась к мутным лужам на асфальте. Иногда прямо на глазах у прохожих она внезапно ударялась в рост, и там, где зелёная масса покрывала лишь несколько веточек, ею затягивалась вместе с листьями добрая часть дерева.
Небо стянули тучи. Впоследствии горожане гадали, действительно ли это - серые облака, из которых по странным причинам не падало вниз даже капельки дождя, или же нечто иное? Зависший дым, туман, смог, выбросы пищевого комбината? Вопрос так и остался без ответа. С того дня солнце для жителей Вэллпорта исчезло. Его лучам не удавалось пробиться сквозь непонятного происхождения пепельную завесу, которая захватила власть над городским небом.
Всюду тянуло сыростью. Воздух преобразился, сделался тяжёлым и душным. Наполненный частицами мелкой влаги, он словно впитал в себя всю возникшую в окружающем пространстве гниль и скверность. Нет, в первые дни ещё не было запаха падали, не удушала духота всех, без разбора. Но то, что воздух стал иным, заметили многие.
Первыми почувствовали это астматики. Они задыхались сильнее обычного, ингаляторы помогали с трудом. Врачи лишь разводили руками, советовали продолжать дышать назначенными препаратами. А что ещё могли они сказать?!
Собаки и кошки отказывались выходить на улицу и боязливо глядели сквозь оконные стёкла на изменившийся мир. Животные не понимали, что произошло, как, впрочем, не понимали и люди. Куда делся привычно-чистый Вэллпорт и как такое возможно?!
Но городская жизнь не замерла. По обыкновению спешили на работу, забросив малышей в детские сады и ясли. Открывались магазины, кофейни, отделения банков. Проводились занятия в школах.
Лиза, как и всегда, спешила к ученикам. Она перепачкала туфли и колготки, проезжавшая машина забрызгала зеленью её бежевую юбку. Лиза тут же остановилась и попыталась оттереть грязь салфеткой, но у неё плохо получалось.
Внезапно её окликнули:
- Привет!
К Лизе бежал Эндрю. Он куда больше неё был перепачкан, тина налипла на его рукавах и пальцах, на очках и даже на кудрявой голове. Его вид рассмешил Лизу.
- Только не говори мне, что искал лягушек в нашем болоте! - пошутила она.
Эндрю смутился. Привычным движением указательного пальца он подсадил очки ближе ко лбу, откашлялся и произнёс:
- Нет, я просто очень спешил и... Забрызгался немного, - и он стащил с головы склизкую сосульку и сбросил вниз.
- Действительно, совсем чуть-чуть! - улыбнулась Лиза и помогла Эндрю убрать тину со спины и рукавов рубашки.
Они были знакомы и дружны с детского сада, учились в одном классе школы. После выпускного дороги увели их в разные стороны: Эндрю отправился в Университет на другом побережье изучать естественные науки, Лиза же поступила в Архитектурную Академию в соседнем штате. Спустя много лет они оба возвратились в Вэллпорт, по своим, не зависимым друг от друга, причинам, и каждый из них удивился решению другого вернуться, пожалуй, больше, чем собственному.
- Я немного опаздываю, - заметила Лиза, когда с попытками очистить Эндрю и себя от болотной грязи было покончено.
- Да, учителю задерживаться нехорошо, - рассудил её друг. - Слушай, я провожу тебя, ты не против? По дороге поговорим.
Они миновали перекрёсток, свернули в направлении школы. Здесь их взору предстала картина, не имеющая ровно никаких отличий с тем, что они видели ранее этим утром. Та же зелёная слизкая грязь, те же мутные лужи с редкими вкраплениями ряски, дома и машины, затягиваемые мхом.
- Наш мир превратился в болото, - то ли утвердил, то ли спросил Эндрю.
- Брось, - отмахнулась Лиза. - Наверняка это временно. Просто какое-то необычное природное явление, не более.
Эндрю поправил сползающие очки и за этим нехитрым занятием не заметил лужу на тротуаре, и умудрился провалиться в жижу по щиколотку. Эндрю тряхнул ногой, чертыхнулся и ехидно заметил:
- Так ты считаешь, поводов для паники нет?
Лиза улыбнулась. Она давно поняла, что её друг привёз с западного побережья заразу чрезмерного пессимизма. Лиза относилась к жизни проще, и даже в самые трудные минуты верила, что всё непременно наладится и станет куда лучше, чем прежде.
- Неужели ты ничего не замечаешь? - продолжал Эндрю. - Посмотри вокруг...
И он обвел рукой мрачно-зелёный пейзаж города.
Лиза, всё так же улыбаясь, стряхнула тину с носка туфлей и ответила:
- Хотелось бы эту слизь не замечать, да не получается.
- Я не об этом. Посмотри на карнизы домов, на деревья... Видишь? Птиц нет! Ни одной птицы во всём городе!
Лиза устремила взгляд вверх, где серела далёкая дымка неба. В то утро Лизе казалось, что голубизна ещё проглядывала редкими мазками из-под пепельного налёта, но впоследствии, когда тучи стали плотнее и опустились настолько низко, что задевали шпили вышек сотовой связи, у Лизы, как и у многих горожан, появился новый, не знакомый прежде, страх. Они боялись, что никогда более не увидят привычное, голубое небо, солнце и долгожданную радугу.