- Но послушай, дорогая! - оправдывалась Лиза. - Не к тебе же в дом он пойдет! А жить ему негде. Пожалуй, мы и Грету скоро к себе заберем. Её ты тоже будешь ко мне ревновать?
- Не говори ерунды! - надувала и без того пухлые губы Айша.
Изначально она не подала виду, но доводам подруги всё же вняла. И на другой день уже общалась как ни в чём не бывало. В глубине души она понимала, что сердце Лизы - снежный комочек, в котором есть место лишь для одного мужчины - её сына.
Ситуация в городе стала совсем критичной. Больные, которых некому стало лечить, ждали помощи по многу часов, и, не дождавшись, замертво падали на крыльцо госпиталя. Голодающие, жаждущие, в результате разбоев и чужой жестокости лишившиеся последней пищи и воды, приходили в городскую администрацию, куда вход простым людям теперь был перекрыт. Он тоже ждали помощи, и тоже умирали в ожидании прямо возле массивных колонн здания мэрии.
И во всей этой неразберихе уже мало кто задумывался о причинах свалившихся на Вэллпорт несчастий. На кризис экологический наложил свой отпечаток глобальный кризис личности, который накапливался долгие годы, и проявлялся в росте агрессивности и жестокости, дефиците ответственности и нежелании изменять себя. Всё это и привело к катастрофе, повсеместному бунту природы. Не что иное, как попытка заставить человечество одуматься.
Ранним утром одного из бесконечно-бессмысленных дней жители Вэллпорта были разбужены требовательным стуком в двери домов. Открыв дверь, они встречали на пороге представителей администрации. Те проводили подробную перепись. Узнавали, сколько людей в доме осталось в живых, какого они пола и возраста. Эта информация была крайне важна сейчас. Потому что мэр Вэллпорта принял единственно верное, как ему казалось, решение - уйти через заболоченные леса.
10. Исход
Оставляли город в среду, двадцать девятого ноября. Были заморозки, и пар клубами вырывался из распахнутых ртов горожан. Но болото, вопреки показаниям термометров, не затянулось даже тончайшей корочкой льда. Однако жижа заметно похолодела, это чувствовалось сквозь резину сапог.
Общий сбор был объявлен на главной площади, перед зданием мэрии. На рассвете все, кто желал покинуть Вэллпорт, пришли туда, прихватив с собой продукты, воду, одежду, документы и прочее - столько поклажи, сколько силы позволяли унести. Некоторые захватили домашних животных - кошек, собак, попугаев, хомячков и черепах, рыбок в маленьких банках, наполненных чистой водой. Кто-то, напротив, своих питомцев бросил на произвол судьбы, и теперь они грустно глядели вслед идущим, словно понимали, что обречены на смерть.
Уходили практически все, кто не предпринял попытки сделать это раньше. Оставались единицы. Среди них - Лиза и Майкл. Мальчик из-за хромоты не мог передвигаться по трясине наравне с остальными. Этот путь был бы для них слишком тяжёл, рассудила Лиза. Лучше остаться. Потом, если их действительно ждёт гибель, как предрекал Эндрю, то гораздо лучше встретить её дома. Расставаться с жизнью в родных стенах куда легче, чем в заболоченной неизвестности.
Алекс не ушёл потому, что оставалась Лиза. Он колебался и не был до конца согласен с Эндрю по поводу бессмысленности ухода из города, но всё же остался. Совесть не позволяла ему бросить близких, среди которых, кроме Лизы и Майкла, была и мама Алекса, миссис Норма. А у той сердце разрывалось при мыслях о том, что можно навсегда покинуть дом, в котором всё сделано с непрекословной любовью, и могилу трагически погибшего мужа - офицера, почитаемого ею и Алексом, которая скрыта теперь зелёными водами на городском кладбище.
В знак солидарности с собственными мыслями оставался Эндрю. Возможно, его поведение и могло показаться кому-то странным, но это было действительно так. Эндрю порой казалось, что эфемерная субстанция в его голове, обретающая словесное и числовое выражение благодаря его рту и рукам, существует отдельно от него. Он порой и сам не верил в то, что говорил и думал, в истинность тех утверждений, которые рьяно защищал перед другими людьми. Но чаще всего Эндрю оказывался прав.
Не покидала Вэллпорт и Грэта. Она была слишком стара для дальних переходов, и полностью поддерживала Лизу в том, что отправиться в мир иной лучше из собственной тёплой постели.
А вот Грейер был полон решимости оставить город и спасти свою жалкую жизнь. Доводы Айши, которая без капли сомнения доверяла прогнозам Эндрю, не действовали на него. В спорах с женой он опустился до того, что стал обвинять её чуть ли не в измене с "этим выскочкой - псевдоучёным". Но Айша неожиданно для Грейера не стала оправдываться. Она с былой уверенностью гордой красавицы воскликнула:
- Если это было бы и так - что с того?! Я - женщина, и имею право быть любимой.
- Ты - убожество, а не женщина, - огрызнулся Грейер и пошёл собирать вещи.
Сестрёнки Вишенка и Мышка, которые боязливо слушали препирательства родителей в комнате за стеной, бросились к отцу.
- Папочка, папа! Пожалуйста, давай никуда не пойдём! Не стоит идти в этот поход, будет только хуже! Миленький папочка, останемся дома! - плакали они.
Крики девочек взбудоражили Айшу. Она и прежде замечала, что её дочери обладают редкостной интуицией. И теперь, после того, как малышки произнесли слова о том, что уход из города сделает всем только хуже, Айша окончательно уверилась в том, что им нужно остаться.
Но Грейер складывал вещи в чемодан и спокойно отвечал:
- Можете оставаться, если хотите. Воля ваша. А я пойду.
Айша вошла в комнату и, увидев сборы мужа, с ехидством заметила:
- Удобно будет катить чемодан по жиже?
- Пожалуй, удобнее, чем тащить всё это барахло на плечах, - с напускным равнодушием ответил Грейер.
Айша подошла ближе к мужу, но он сразу же повернулся к ней спиной. Она присела на кровать и спокойно и мягко произнесла:
- Я понимаю, что ты вряд ли изменишь своё решение. Но всё же, прошу тебя подумать. У нас дочери, Макс, - она впервые за долгие годы назвала мужа по имени. - В конце концов, мы столько лет прожили с тобой вместе... Подумай о семье. Ты бросаешь нас на произвол судьбы.
Грейер, с неизменно спокойным лицом, застегнул брезентовую куртку, надел вязаную шапку и взялся за рукоять чемодана.
- Зато в моё отсутствие ты сможешь крутить шашни со своим ухажёром сколько душе угодно, - не глядя на Айшу, ответил он.
И Грейер стал спускаться вниз по лестнице. Чемодан прогрохотал по ступенькам, и вскоре стих.
Поведение мужа до глубины души поразило Айшу. Нет, он и раньше говорил, что если они откажутся уходить, то он бросит их в Вэллпорте, спасая себя. И что семья стала бы для него балластом в пути по болотным топям.
Но как можно было оставить детей, своих милых маленьких дочек?! Это никак не укладывалось у Айши в голове.
Она услышала, как на первом этаже хлопнула входная дверь. Звук вывел Айшу из ступора. Она побежала вниз, а следом за ней кинулись девочки.
В домашней одежде и тапках Айша выскочила на улицу.
- Макс! Стой! Подожди! - рыдала она.
Девочки в ночных сорочках и носках выбежали на скользкую террасу. Они тоже плакали и кричали.
- Папочка! Не уходи! Не оставляй нас!
Грейер не сделал и движения.
Тут Айша сбросила тапки с ног и, босая, ступила в болото. Ноги словно проткнуло острыми спицами, по телу прокатилась волна резкой боли. Она в исступлении брела следом за уходящим прочь мужем и причитала:
- Вернись, прошу тебя! Мы пропадём...
Внезапно Мышка поскользнулась и рухнула на пол террасы. Она разревелась ещё громче. Грейер, успевший выйти за границы придомового участка, туда, где раньше был тротуар, вздрогнул и остановился. Он, наконец, обернулся и посмотрел на свою семью.
Вишенка помогала Мышке подняться. Малышка кричала от боли, широко открыв ротик и обнажив белые зубки, потирая ушибленную коленку. Айша металась между мужем и детьми, не зная, что ей делать: успокаивать дочку или же пытаться остановить мужа.