А Джереми продолжал выкрикивать, и вопли его летели над толпой, пулями врезаясь в уши людей. Но оглохшие от страха не внимали словам.
- Остановитесь! Прекратите это безумие! Опомнитесь! Покинув город, вы не заслужите прощение! Только признав неправоту перед планетой Земля и приняв покаяние, вы сможете очиститься и спастись. Суета и движение прочь приведут к погибели! Вы лишь приумножите количество умерших. Вот они, подо мной! Утопленники, задавленные вашим безумием. Это ваши близкие, посмотрите! Погибших станет ещё больше, если вы уйдё...
Раскатистый треск пронзил воздух. Джереми плюхнулся в густую жижу, которая смачно чавкнула, резко ухватила упавшего и потянула вниз. И тут же выплюнула его лысую голову назад, на поверхность. Джереми смахнул зелёные паутинки с лица и заглянул в лицо обидчика, две секунды назад ударившего его кулаком по лицу. Оно было пропитано отвращением.
- Заткнись, урод, - сквозь зубы процедил тот.
Этого человека звали Гордон Брадис. На вид ему было около сорока лет. Среднего роста, широкоплеч. На теле - следы былых занятий спортом, заброшенных, по-видимому, лет десять назад. Карие глаза Гордона взирали на окружающих надменно, исподлобья. Тёмные мохнатые волосы придавали ему сходство с гималайским медведем.
- Я хочу лишь, чтобы вы одумались! - в толпу крикнул Джереми. Он не мог подняться, его руки и ноги скользили по тому, что когда-то было землёй, ища опору.
- Он не врёт! - раздался возглас неизвестного молодого человека. - Тут действительно трупы! Тут везде трупы!
И тут все увидели, что этот парень, которого била крупная дрожь, держал под плечи тело молодой женщины. Она вся была перепачкана болотной жижей. Нос её был сплющен, лицо, вперемешку с зеленью, бурыми пятнами покрывала кровь. Женщина была мертва.
- И здесь! - раздался ещё один крик, а вернее даже, визг.
А следом тоненькое, шепелявое:
- Мама!!! - словно ангел потонул в отчаянии.
Повсюду были покойники. Пожалуй, в той давке погибло больше сотни человек.
Неизвестный парень выронил тело девушки из рук, подбежал к Брадису и, по-волчьи взвыв, толкнул его в грудь. Гордон пошатнулся и упал, а болотная жидкость скрыла его вопль от боли.
Джереми, наконец, удалось подняться.
- Звери! - крикнул он в толпу и по-детски заплакал.
Это происшествие отрезвило толпу. Словно сквозь пелену, в головах людей стали появляться звуки голосов мэра и начальника службы безопасности. Постепенно голоса становились всё отчётливее, и вместе с восприятием звуков до людей начал доходить смысл. Он угомонились. А представители власти продолжали носиться по крыльцу, не делая и шага вниз. Мараться в болотной жиже раньше времени было выше их сил. Потому они не видели падения Джереми и сбитого с ног Гордона, который, превозмогая боль в правой голени, полз теперь, как собака, прочь из центра толпы; они так и не поняли, почему народ, доселе неуправляемый, сделался вдруг послушным, внял их требованиям и вначале медленно, будто нехотя, принялся выстраиваться в колонну. Люди становились семьями в ряд. Усталые от ожидания, встревоженные и опустошенные одновременно, они брались за руки, чтобы больше не потеряться. Мимо становящейся всё стройнее человеческой колонны носились с криками те, кто не смог отыскать близких. Поняв, что найти родных не удастся, заплаканные люди возвращались к тем, кто остался в живых, чтобы не потерять хотя бы их. По дороге они подбирали заплаканных, перемазанных грязью, детей. Главным сейчас было не оставить их в пустом городе, а там, в дороге, глядишь, и объявятся их родители или родственники, - так рассуждали люди.
В девять пятнадцать, с опозданием на сорок пять минут, толпа ступила на Морскую магистраль. Люди, ведомые мэром, шли по улицам Вэллпорта. Они покидали город. Их желание вернуться сюда ещё хотя бы раз вдруг перевесило жажду жить. Люди плакали, а вместе с ними еле уловимо плакал и город.
Уходящих провожали те немногие, кто рискнул остаться. Кто-то не рискнул выходить и боязливо выглядывал из-за занавесок подёрнутых темнотой окон. Но большинство всё же вышли на улицу. Лиза, Майкл и Эндрю пришли на соседнюю Прохладную улицу - туда после некоторого плутания свернула процессия. Они стояли на затянутом илом газоне одного из неогороженных и нежилых более домов, и наблюдали за идущими. Лиза украдкой, чтобы не видел сын, вытирала слёзы. Эндрю несколько раз силился бросить в толпу слова о грядущей гибели, но не решился. Люди в форме, снующие вдоль колонны, пугали его.
И в разноголосом хоре разговоров и плача слух Лизы вдруг выхватил песню:
- Мне некуда идти. Но я не могу оставаться в том месте, которому я больше не принадлежу, - тонко, с нежной тоской в голосе, пела девушка.
Пожалуй, она была единственной в этой толпе, кто пел. Зачем, для чего она это делает?! Лиза недоумевала. Неужели музыка помогает ей справиться со страхом, или же она так прощается с городом, словно оправдывается смыслом спетых слов за свой уход?.. У девушки был редкий голос, и Лиза подумала, что она наверняка профессиональная певица.
"Если бы я шла в той толпе, стала бы я петь?" - размышляла Лиза. - "Как расценивать это пение? Попытка бороться со страхом? Или же - плевок в стереотипы? Глумление?! Мол, "вы все рыдаете, а я буду петь"?!
Она повернулась следом за поющей девушкой и вдруг заметила вдалеке Катрин Санрайз. Она стояла на крыльце своего дома и тоже провожала уходящих. Её длинные волосы, обычно собранные в хвост или косу, теперь были распущены и ниспадали почти до поясницы. Даже в мешковатой домашней одежде Катрин была прекрасна.
"Вот кто точно бы пел. Бездумно и бессмысленно пел бы", - усмехнувшись, подумала Лиза. - Интересно, отчего она не ушла с остальными?"
Да, Катрин, как и Лиза, осталась. Она так долго убегала, что больше не хотела бежать. Для неё этот город, Вэллпорт, был долгожданным убежищем, в котором можно спрятаться от всех внешних бед. Жаль, что от горя, живущего внутри, спрятаться оказалось невозможно.
II. Топь.
1. Пустота
Город опустел и замер. В отдельных его уголках жизнь ещё теплилась. Но с каждым новым витком неумолимого времени безнадёжность все сильнее укрепляла позиции в душах тех, кто остался.
Чуда ждали единицы. Среди них были Майкл и Эндрю. Один - ребёнок по годам, другой - малыш по мироощущению. Потому они и ждали чуда, что были детьми.
Еще меньше людей искало пути спасения. Например, Алекс. Он продолжал верить в то, что можно уплыть из Вэллпорта. Нужно только раздобыть транспорт. Дни и ночи он проводил за чертежами и книгами, разрабатывая проект примитивного корабля - плота. Требовалась древесина, и много. Но основная проблема заключалась не в материалах или отсутствии рабочих рук. Нужно было вместить всех оставшихся, и плот получался слишком больших размеров для маневренного плавания в поросшей водорослями воде.
Лиза же не верила ни во что.
"Проживём сколько возможно", - думала она. - "А когда станет невозможно - что ж, решим этот вопрос с наименьшими мучениями".
После того, как жители покинули город, Джейк спал трое суток беспробудно. Ему казалось, он провалился в темную, глубокую пропасть. Но она не была тюрьмой, скорее - убежищем. Здесь он нашёл долгожданный отдых.
Проснувшись, он первое время не понимал, где находится и едва ощущал собственное тело. Сидел на диване в зале, глядя в одну точку, или бродил по дому, как шальной, закидывал внутрь невкусную еду, приготовленную Джули. Он оставался потому, что слишком устал. Его жена тоже осталась, но об истинных мотивах её поступка Джейк мог только догадываться. Он не препятствовал её уходу, с одним лишь условием: оставить дочку с ним.