Алекс протрезвел через пару дней, и только потому, что его запас алкоголя иссяк. Его ломало и словно выворачивало наизнанку. Чтобы похмелье угомонилось, нужно было выпить. Но выпивки не было. Пришедший словно из другого мира, бодрый и радостный, Джейк, вливал в него какие-то микстуры, заставлял принимать большие белые таблетки. Через некоторое время Алексу полегчало.
- Если б я знала, что у него был такой большой запас алкоголя!.. - сокрушалась Лиза. - Как можно было позволить себе пить в такой момент! Подумать только, ведь всё это можно было сжечь, использовать на обогрев дома или приготовление еды! Столько топлива зря пропало!
Практичность Лизы не знала границ.
- Иногда и расслабиться надо, - Эндрю неожиданно поддержал Алекса. - Всё-таки горе, мать умерла.
- Но не тогда, когда мы сами на волосок от смерти! - рассердилась Лиза.
- Точно! - поддержала её Айша.
Она гордо вскинула голову.
Диалог происходил у Лизы дома. Незадолго до этого решено было, что Айша с девочками переберутся к ним. Лиза намеревалась также предложить переехать Грете с её новыми постояльцами. Неизбежное объединение привыкших к личному пространству людей пугало их возможными ссорами и непониманием.
Поэтому Айша поначалу отказывалась, объясняя тем, что не хочет будоражить дом Лизы своими беспокойными девочками. Но потом сдалась под натиском её аргументов. К тому же, Эндрю очень настаивал на переезде. Но страх перед новыми отношениями вынуждал Айшу переходить на резкость. Она готова была взорваться по пустяковому поводу.
- Вы обе преувеличиваете, - Эндрю продолжал настаивать на своём.
- Ах, так?! - Айша вышла из себя. Её брови поднялись вверх, глаза сузились, из-за чего она сделалась похожей на кошку. - Посмотрю я, что ты скажешь, когда в нашем доме станет так же холодно, как на улице!
Она произнесла что-то непонятное Эндрю на своём родном испанском. По-видимому, это было ругательство. Затем она удалилась в кухню, и уже оттуда, в такт стуку ножа, по-английски продолжила:
- Жалеет он его. А о нас он подумал? О том, как мучаются ребятишки?! Бедные дети только мечтают о конфетах и фруктах! Мышенька до слез просит молока! Майкл с тоской говорит о мандаринах и авокадо! Когда было такое?! Разве что в войну?! Нас не бомбили, не нападали. Что за ужас и за что нам всё это?.. Малышки обросли грязью, ни помыться нормально, ни постирать! Учёбу забросили, как догонять потом?! Когда же кончится это сумасшествие?!
Выговорившись перед самой собой, Айша вытерла скупые слёзы и отправилась в зал, тушить на огне последнее куриное мясо. Для детей она всегда была образцом спокойствия.
К вечеру того же дня немногочисленные жители Вэллпорта оказались перепуганы трагическим известием. Вернулось пять человек, ранее ушедших из города.
Полуживые, ободранные, израненные, они добрели до одного из жилых домов. Двое из них, молодые парень и девушка, рухнули ничком на крыльцо, и вскоре перестали дышать. Остальных приютили, накормили и дали воды. Они-то и рассказали о том, что в один миг трясина разинула бездонную пасть и поглотила отступавших из Вэллпорта людей.
Пытавшихся спастись она догоняла, кусая за пятки, хватая за руки. В водовороте хаоса погибли все без исключения. Пришедшим в Вэллпорт удалось спастись только потому, что они замыкали колонну.
Обратный их путь был не менее тяжёл. Постоянно казалось, что за ними кто-то следит. Слышались дикий вой и далёкие голоса, некоторые из которых принадлежали их умершим родным. Они звали за собой, и это вызывало панику. Ветки утопающих лесных деревьев резали острее ножей. Внезапно деревья стали проваливаться под землю. Люди бежали наугад, не разбирая дороги. Потом брели по какому-то пустырю, словно ходили по кругу. Видимо, когда-то здесь был лес. Происходящее казалось страшным сном. То, что им удалось найти дорогу домой, пришедшие считали чудом, но сокрушались, что так мало кому удалось спастись.
Печальная весть тут же облетела город. Её передавали по цепочке, бежали по заболоченным улицам к соседям и сообщали. Сразу же интересовались, не пришла ли беда и в этот дом, и, если пришла, сообщали негласно выбранному главе города - Гордону Брадису, который после падения в болото хромал от трещины в голени.
Дошли и до дома Виттори Бусин. Темноволосая девушка с глазами робкой лисицы боязливо отворила дверь. На все вопросы отвечала односложно, известие о массовой гибели горожан восприняла ровно. Её холодность отстранила соседей и они спешно ушли. Виттори закрыла за ними дверь и с облегчением выдохнула.
Она поднялась по скользким ступеням наверх и вошла в одинокую темноту своей маленькой комнаты. Сброшенный на стул махровый халат открыл тёплую пижаму. Поёжившись от холода, Виттори запрыгнула на кровать и до подбородка натянула одеяло. В памяти всплыли звуки любимого "Адажио для струнных с оркестром" композитора Томазо Альбиони. Пальцы левой руки, опираясь на верхнюю фалангу большого пальца, рефлекторно перебирали знакомые ноты. Виттори до безумия любила это произведение, вот только играла она его редко.
Взгляд Виттори нечаянно скользнул по зеркалу, и она ужаснулась: сослепу, в полумраке, отражение Виттори застыло чёрным пятном на фоне чего-то белого, светлого. Но, поспешно надев очки, девушка вздохнула с облегчением. Нечто светлое - и есть она, а чернота вокруг - вовсе не её. Она чужая, она - спинки кровати, стены, занавесок и видимого угла потолка, чего угодно, но - не её.
Виттори вспомнилось, как она попала в Вэллпорт. Какое облегчение испытала они от того, что никто здесь не знает её и её истории. Город стал для неё раковиной, в которой жемчужинка могла спрятаться и спасти свой блеск. Что же пугало её?.. Ответ знала одна лишь Виттори.
Назавтра Грета с Марией и малышом Макси переселились к Лизе. Айша также окончательно перенесла к ней свои пожитки. Дом наполнился детским смехом, радостным гомоном, игрушками и беззаботностью. В комнатах словно стало светлее. Добавилось сумбура. Все толкались, спешили, женщины не успевали готовить еду. Двое мужчин, Эндрю и Майкл, старались им помочь, но первый был слишком неуклюж, а последний - ослаблен болезнью, и потому помощь зачастую оказывалась медвежьей услугой. И всё же суматоха не тяготила обитателей дома. Лиза как радушная хозяйка привечала всех и справедливо разрешала споры, вызванные вынужденной теснотой.
Жизнь в доме Лизы безудержно крутилась, отгоняя ту мысль, что катится к пропасти. Прошёл день, за ним другой. Ночью Лиза проснулась от торопливых шагов и звона посуды в соседней комнате. Она встала и отправилась посмотреть, что случилось.
Комнату, в которой ютилась Айша с дочками, озарял тусклый огонёк свечи. Тени причудливо колыхались, гуляли по стенам, вызывая у присутствующих трепетное уважение.
- Что-то случилось? - зевнув, спросила Лиза.
- Вишенка больна, - сипло ответила Айша.
Сердце отчаянно трепыхнулось и ухнуло вниз. Плохо понимая, что делает, Лиза стала бегать по дому. Носила Айше холодную и тёплую воду, меняла девочке компрессы. Вишенка сгорала на глазах. Дом пробудился ото сна. Эндрю опрометью бросился за доктором. Грета и Мария увели прочь взволнованных Мышку и Майкла: они ведь могли заразиться.
Айша, едва сдерживая слёзы, сидела возле кровати, на которой в полубреду металась Вишенка. Она гладила её, пела робкие колыбельные, и мысленно посылала в суровое небо молитвы. Кожа девочки всё сильнее покрывалась бурыми в темноте пятнами, но и они не могли обезобразить маленького ангела. Глаза девочки ввалились, губки пересохли. Жар колотил малышку и изматывал.
Ближе к утру пришёл Джейк. Он осмотрел девочку, не сказав её матери ни слова. Затем вышел из комнаты, чтобы побеседовать с Лизой наедине.