Итак, в городе каждый ждал своего часа. Лиза и её подопечные отплывали последним, третьим рейсом. Вещи давно были упакованы, и время тянулось мучительно. За ними должны были вот-вот приехать, но лодки почему-то не было. Все нервничали: вдруг про них забыли?! Взрослые поминутно выходили на крыльцо, дети прилипли к окнам, до рези в глазах вглядываясь в даль.
Наконец, на горизонте, подёрнутом темнотой раннего утра, показалось нечто, похожее на плот. Но вдруг это - обман зрения?! Нет, за ним - второй плот, и маленькие рыбацкие лодки, похожие на приводнившихся чаек.
Ликованию не было предела! Все тут же схватили вещи, детей, и высыпали на крыльцо дома Лизы. На прощание Лиза обернулась, окинула родной дом взглядом, полным тепла, и мысленно поблагодарила за всё. Она хотела уже было выйти и присоединиться к остальным, но решила закрыть распахнутые двери кухни. Подойдя к дверям, в окно заднего двора она увидела, что к её дому, рассекая ногами зелёную воду, неслась Катрин Санрайз.
Лиза ухмыльнулась: что страшного было в том, чтобы ждать прибытия лодок у Лизы?! Катрин отказалась. Теперь вот бежала, выбиваясь из сил! Лиза прикрыла двери, на секунду прислонилась к ним лбом.
- Увидимся ли мы когда-нибудь ещё с тобой? - прошептала она.
Мало кто из её окружения понимал такую странную привязанность к дому.
Лодки поравнялись с крыльцом, и собравшиеся уже хотели было броситься занимать места, но Эндрю, находившийся на первом плоту, остановил их:
- Намокнете! Сейчас мы подплывём! На плоту перевезём детей и стариков в лодки! Женщины последними сядут на плот.
- Я не хочу плыть без тебя, мама! - захныкал Майкл.
- Мы просто будем в разных местах, дорогой, - успокоила его Лиза. В лодке тебе будет лучше.
Пришла запыхавшаяся Катрин. Она вымокла, перепачкалась зеленью. В руках она держала небольшую сумку с вещами и... скрипку.
- Вот чудная! - невольно вырвалось у Лизы. - Без инструмента ты не могла?!
Эндрю ухмыльнулся:
- Ты сама отвела ей роль музыканта!
Лицо Лизы залила краска. Она понимала, что Катрин не могла знать о её решении. Отчего-то ей стало стыдно.
- Я не могу бросить скрипку, - едва слышно сказала Катрин. - Она - самое важное, что у меня есть, - Катрина смутилась, и, оправдываясь, начала тараторить, - если бы я могла взять с собой фортепиано, я взяла бы и его. Но кто ж позволит мне тащить фортепиано! Жалко инструмент, пропадёт! Я думала, влага испортит его, но - нет, дерево напиталось, и звук сделался объёмнее. Беда только с водорослями: они обвивают струны, и молоточки с трудом отлипают от них...
Эндрю перебил её:
- Садись уже! Дорогой поговорим. И правда, какая ты чудная!
Катрин смутилась ещё больше. С помощью Эндрю она влезла на плот и присела с краю, обняв тёмный футляр со скрипкой двумя руками.
Когда все уселись, караван из плотов и лодок тронулся. Собравшихся охватывало смутное чувство тревоги, причины которой у каждого были разные.
- Как странно, - шепнула Айша Лизе. - Я сейчас вдруг осознала, что мы сюда больше не вернёмся.
- Надеюсь, наша новая жизнь будет не хуже старой
- Надеюсь, она у нас будет, - буркнула угрюмая Айша.
- Я смотрю, собрание клуба оптимистов в полном разгаре, - саркастически заметил Эндрю.
Он не выпускал из рук весло. В сторону города его плот шёл первым, теперь же - замыкал движение.
- Можешь сообщить нам что-то радостное? - спросила Лиза, сидевшая рядом. - Кстати, твой плот пропускает воду.
- Я знаю. Он сразу пропускал. Пробовали заделать, но через некоторое время опять начинает пропускать. А из новостей у меня только плохие. Брадис дал нам шестнадцать часов. На дорогу сюда мы потратили почти шесть. Минут тридцать - ваша погрузка. Сейчас заедем ещё в два дома, к тем, кого Гордон определил последними. Если учесть, что обратный путь из-за нагрузки будет дольше. Мы можем не успеть.
- Думаешь, они уплывут без нас?
- Я верю Алексу. Положенный срок они выждут. Но он дал слово Брадису. А Алекс - офицер, не забывай.
Лиза усмехнулась:
- Слово офицера важнее человеческих жизней?
Эндрю покачал головой:
- Тут дело не только в слове. Понимаешь, если с нами что-нибудь случится, нас никто не будет искать. Для того и отводится это время. Раз не уложились - значит, погибли в пути.
Светало. Дети захотели есть. Их кормили остатками припасённой еды - соевыми консервами и плесневелыми крекерами. На себе взрослые старались экономить.
- Возможно, в открытом море нам удастся ловить рыбу, - мечтательно произнесла Айша. - Я знаю множество рыбных блюд, от которых ну просто пальчики оближешь!
Лиза услышала это, и рот истёк слюной. В животе предательски урчало. О том, что еда может быть вкусной, и как это - есть досыта, она стала уже забывать. Все они изрядно похудели за последнее время. Всё самое сытное, лакомое, старались отдавать детям и мужчинам, которым требовалось много есть для того, чтобы не потерять силу. Себя женщины ставили последними.
Дети ходили на общий горшок, который тут же мылся в болотной воде и протирался заготовленной ветошью. Взрослые терпели до последнего, и потом, сильно смущаясь и извиняясь, справляли нужду в воду. Стыд пока ещё присутствовал, а значит, деградации здесь было не место.
День выдался прохладный. Все предусмотрительно оделись потеплее, а сев в лодки, сразу же закутались в одеяла и пледы. Но вскоре Лиза почувствовала, что начинает подмерзать. Стали прижиматься друг к другу, садиться по двое или трое, укутываясь одеялами в несколько слоёв. Детей, словно мамы-птицы, собрали под своё крыло Грета и Мария. Вскоре ребятишек, укачиваемых размеренным движением лодки, сморил сон.
Маленькому Максу без конца меняли пелёнки. Очевидно, малыш сильно мёрз.
Дорога протекала без особых происшествий. Гребцы быстро уставали - вёсла вязли в воде - и потому часто менялись. В свой перерыв они чаще дремали. Бессонная ночь вымотала их.
Подплыли к черте города.
- Чем ближе к владениям Спэллнера, тем больше глубина топи, - сказал Эндрю.
- Связываешь это с Пищекомбинатом? - спросила Лиза.
- Скорее, с удалённостью от центра города. Такое чувство, что Вэллпорт в центре некой воронки. И чем ближе к её краям, тем страшнее последствия.
День разгорался всё сильнее. Поминутно думалось о том, что где-то за завесой плотных облаков живо ещё солнце. Иначе дня просто бы не было. Из-за неуходящих туч Вэллпорт в последнее время жил с постоянным ощущением начала дождя.
Лиза с Майклом то и дело махали друг другу. Мальчик, который ехал в лодке, жестами показывал сидящей на плоту маме, чего он хочет в настоящий момент - есть, спать, прижаться к ней. Когда дети задремали, Лиза достала книгу и принялась читать. С собой старались взять как можно меньше вещей, и потому она позволила себе взять всего две книги - найденные недавно сборник произведений Булгакова в переводе на английский и энциклопедию живописи с репродукциями. Она планировала перечитать "Собачье сердце". Но по пути передумала и взялась за энциклопедию. Она слишком соскучилась по яркости и краскам.
Ах, если бы сейчас взять в руки кисть!..
Художественные принадлежности Лиза оставила дома. В таком непростом пути возможности писать у неё не будет. А там, куда они приплывут, наверняка найдутся и кисти, и краски всех видов, и грифельные карандаши, и плотная акварельная бумага.
Лиза заметила, что Катрин как-то странно перебирает пальцами левой руки. Она прикрыла глаза и что-то про себя повторяла, качая головой в такт мыслям и движениям пальцев. В очередной раз Лиза отметила про себя, что более странного человека она ещё не встречала.
Эндрю отдыхал. Когда сменщик разбудил его, то доложил, что движутся они медленно.
- Хочешь сказать, не успеем? - переспросил помрачневший Эндрю.
- Придётся поднажать.
- Я могу помогать грести, - предложила Лиза.
- Быстрее мы от этого не поплывём, - грустно улыбнулся Эндрю. - Вода слишком вязкая.