А ещё увидит малышку Тори, свою племянницу. Грета никогда её не видела, и знала о девочке лишь по письмам. Даутцен родила поздно, почти в тридцать девять лет, и Тори была её единственным ребёнком.
Даутцен не знала о приезде Греты и не ждала сестру. Она нагрянула как снег на голову. Долгожданной радостной встречи не вышло. Сестра встретила её холодно.
Даутцен прежде писала, что у неё свой бизнес. На деле Грета и подумать не могла, что это такой бизнес! Когда она осознала, что Даутцен содержит бордель, и ни дня не работала няней, а была проституткой, ей сделалось дурно.
Поначалу и Даутцен была смущена. Грета видела, что она хотела, чтобы сестра никогда не узнала о том, чем она занимается. Но затем раздражение взяло над ней верх. Всю свою озлобленность она выплюнула в лицо сестре. Грета молчала и поражалась тому, как изменилась за годы её милая Даутцен.
Она опустилась и спилась. Сильно располнела, как и Грета. Но полнота Даутцен, в отличие от сестры, отталкивала, вызывала неприязнь. Былое сестринское тепло исчезло.
Грета не стала задерживаться в доме-борделе сестры, даже не осталась на ночь. Она лишь поинтересовалась, может ли увидеть Тори.
- Тори? - переспросила Даутцен, и Грета удивилась тому, что она поставила ударение в имени дочки на последний слог. Грета всегда считала, что ударный слог в имени Тори - первый. - Бедняжка Тори умерла. Два с половиной года назад. Если ты что-то и можешь увидеть, то только могильную плиту на кладбище.
Грета покинула дом сестры и разрыдалась. Ей было нестерпимо больно оттого, что двоих последних близких людей - сестру и племянницу - она тоже потеряла. Конечно, Даутцен была жива, но в таком обличье, в котором предстала она перед Гретой сейчас, она была для неё потерянной.
Погибла и Тори. Сколько же лет было девочке?.. Где-то семнадцать. Совсем юная! Уже стоя возле кассы аэропорта для обмена билета, Грета сообразила, что не спросила у Даутцен, почему умерла девочка. Впрочем, это сейчас было не так важно. Может, прав был младший сын Греты, когда говорил о том, что на их семье лежит проклятие?..
А дома её поджидали они. Нет, они приходили и раньше. Она видела их и даже с ними говорила. Они отговаривали её от суицида, убеждали, что она не сумасшедшая, что нужна в этом мире живой. Зря она их не послушалась! Зря рассказывала докторам о них, потеряв столько времени и угробив своё здоровье в психиатрической клинике!
Они, духи её погибших родственников - детей и мужа, спасли её из больницы. Она поверила в них и приняла свои видения. Она никогда больше не рассказывала о них никому, да и теперь решилась только из-за Айши.
- Так вот, - продолжала Грета. - Когда я ещё лежала в клинике, исколотая препаратами, они сказали мне, что я должна помочь своей племяннице, потому что ей очень плохо. Пока я не найду её, мне нельзя покидать эту землю. Именно поэтому они, вчетвером, преградили мне путь в мир иной во время моего суицида. Именно поэтому я нашла в себе силы оправиться после ужасов лечения и отправилась в Швейцарию. Когда я узнала от Даутцен, что Тори умерла, я решила, что опоздала. Но муж и дети сказали мне, что не находят её среди мертвых. А я все эти годы искала Тори среди живых, но - тщетно. Теперь, видимо, мои поиски бессмысленны. Если такая беда во всём мире, вряд ли осталась ли Тори осталась в живых. Мужа и детей я не видела давно. Они не приходили ко мне с тех пор, как мы стали готовиться к отплытию. А я очень жду их. И верю, что Вишенка приходит к Айше. Девочка не может без мамы, - подвела итог Грета. - И Айше нужно принять свою дочь. Только тогда она сможет её услышать.
Грета закончила говорить, и все взоры устремились на Айшу. Она всё так же сидела на кровати в объятьях Эндрю и тёрла влажные глаза.
Голос Айши был хриплым и гнусавым. От волнения она спотыкалась о слова.
- Когда я вижу Вишенку, мне страшно и больно одновременно. Мне кажется, ей очень холодно, и я хочу её согреть. Но меня пугает то, что её не должно быть! Не должна она приходить ко мне... Это ненормально и, видимо, происходит в моей лишь голове.
Грета дотронулась до руки Айши, и женщина вздрогнула.
- Не все привычные нам нормы правильны, - произнесла Грета. - Только приняв Вишенку такой - призраком, бесплотным духом, живущим вне телесной оболочки, ты сможешь понять, зачем она пришла. А иначе она будет следовать за тобой и молчать. Пойми одно, Айша: ты - нормальнее многих. Пока ты не примешь это, ты будешь страдать.
В разговор вступил Эндрю:
- Я не могу согласиться с вами! Как учёный не могу. Да и как человек тоже. История вашей жизни печальна. Я бы сказал, даже трагична. Но почему вы всех меряете под одну гребёнку?.. Ровняете Айшу с собой, убеждаете поверить в то, чего на самом деле не бывает?!
- Эндрю, тише! - Лиза попыталась остудить пыл друга. - Не стоит так распаляться!
Но Эндрю был слишком рассержен:
- Я не могу слышать это бред! Про бестелесную оболочку, духов и так далее... У Айши просто слишком глубокое потрясение. И видения, которые преследуют её, имеют вполне научное объяснение, в отличие от того, в чём убеждаете её вы, Грета. Мы обязательно поможем Айше. Но не таким способом.
К удивлению Лизы, Грета вовсе не обиделась на слова Эндрю. Она улыбнулась и спокойно произнесла.
- А почему вы считаете, что всё сказанное мной не имеет научного объяснения? Потому лишь, что на сегодняшний день наука это объяснение не нашла?! Поверьте, душа наша, как и всё остальное в этом мире - материальна. Только состоит она из таких частиц, до открытия которых человечеству ещё очень и очень далеко.
Грету перебила Айша:
- Когда Грейер уходил, - с боязнью в голосе сказала она, - Вишенка прокричала ему вслед, что он погибнет, а следом погибнет и она. Мы с Мышкой... - она разрыдалась, слова комком застревали в горле. - Мы.. С Мышкой... Утонем в мутной воде... Это... Понимаете... Что это значит?!
- Мы посреди океана, - упавшим голосом произнесла Лиза. - Посреди мутной зелёной воды.
Эндрю поспешил успокоить плачущую Айшу:
- Это всего лишь невинные детские домыслы! Не стоит воспринимать их всерьез!
- Всё вышло именно так, как она и предрекла! - ещё больше разрыдалась Айша. - И всё именно так и произойдёт! Наш корабль... Утонет!
- Может, для того она и следует за тобой? - предположила Грета. - Хочет спасти?
- Или забрать с собой, - сквозь рыдания сказала Айша.
Обрывок разговора вылетел в коридор, и его услышала проходившая мимо по Катрин Санрайз. Она вела за руку малышку Эрин. С тех пор, как умерла мама девочки, Катрин всецело взяла на себя заботу о ней. Джейк целыми днями пропадал в лазарете и на дежурствах, и с трудом мог выкроить время, чтобы уделить внимание дочке. И потому был рад, что Катрин приглядывает за Эрин.
За то недолгое время, что они провели вместе, Катрин и Эрин удивительным образом сроднились. Была у них некая общность, которую Катрин удалось понять не сразу. Это было даже не одиночество, а некое ощущение собственной параллельности с этим миром. Словно ты в этом мире существуешь лишь номинально, а живёшь в мире своём, параллельном, в котором есть понятная лишь тебе гармония.
6. Воронки
Пожалуй, Лизе всё же не хотелось верить в предсказание Вишенки. Но ещё больше ей не хотелось верить в то, что Айша сходит с ума. Уже к вечеру, с лёгкой руки Эндрю, о предсказании погибшей девочки знали все пассажиры яхты. И многие из них отчего-то поверили в неизбежность кораблекрушения.
Шёл пятый день, как они дрейфовали. Духота и теснота осточертели, и пассажиры всё больше времени проводили на морозном воздухе на палубе. Они вели разговоры и напряжённо вглядывались в измученную трясиной даль. Ни судов, ни признаков суши на горизонте не было.
Лиза с сыном тоже вышли подышать перед сном. Майкл играл с Мышкой в догонялки, и из-за его хромоты девочка всегда побеждала. Лиза наблюдала за водной гладью и с сожалением думала о том, почему захватившему океан болоту нельзя было окрасить его в изумрудный. Для чего такой тошнотворный и неприятный глазу цвет?!